Field 'nick' doesn't have a default value

— Как угораздило в биатлон? — переспросила, улыбаясь, моя титулованная собеседница. — В 1983 году я начала заниматься лыжными гонками в своём родном Ишимбае (это в Башкирии) у тренера городской ДЮСШ Сергея Николаевича Рябова. Очень быстро попала в разряд перспективных, и уже через пару лет выиграла (в своей возрастной группе) первенство республики. Возможно бы, не «сошла с лыжни» так скоро (улыбается), не предложи мне однажды наставник биатлонистов Владимир Вениаминович Новожилов пострелять из винтовки. Мне понравилось. И я занялась биатлоном — это было интереснее, чем просто бегать на лыжах.

Мой переход в биатлон прошёл так быстро и без проблем, думаю, потому, что был предварительно согласован с Сергеем Николаевичем, с которым Новожилов на той же лыжной базе тренировал ребят и девчонок старшей возрастной группы. Почему так думаю? Потому что, после состоявшейся «рокировки», они оба со мной работали: один занимался моей лыжной подготовкой, другой — стрелковой.

— Как родители отнеслись к вашему увлечению биатлоном?

— Знаете, каким бы я видом спорта не занималась, они всегда меня поддерживали, потому что видели — мне это нравится. И, конечно же, радовались моим успехам. А в том же 1985‑ом я стала победительницей первенства Башкирии не только в лыжных гонках и биатлоне, но также в легкоатлетическом кроссе (на 3 км) и военно-прикладном многоборье (бег, плавание, метание гранаты, стрельба). Правда, мама, когда я ей сообщила о своём намерении перейти на биатлон, выдала на полном серьёзе: биатлонисты, мол, люди военнообязанные, так что, дочь, ты крепко подумай. Этакий скрытый намёк: если, вдруг, беда откуда‑нибудь нагрянет — враг нападёт, то меня первой снайпером на фронт заметут (смеётся).

— Знаю, ваш переход в группу Леонида Гурьева, родоначальника женского биатлона в Тюмени, состоялся после гибели Новожилова. А не случилось этой трагедии, продолжали бы у него тренироваться?

— Скорее всего, нет. Я, практически, уже была готова к расставанию. Сложившаяся к тому времени ситуация сама подталкивала меня к этому. Всё началось с того, что на отборочных соревнованиях (это был 1994 год) я выступила неудачно, и не попала в олимпийскую команду. Естественно, меня вывели из сборной. Вернувшись домой, мы отправились с Владимиром Вениаминовичем в Уфу — на приём к тогдашнему председателю спорткомитета. Зря съездили — на просьбу заменить наше, не совсем качественное оружие, мы получили отказ. Руководство недвусмысленно дало понять: если, мол, в сборную не попала, то на кой нам нужна. После этого, хорошо осознавая, что никаких сборов и соревнований теперь не предвидится, я целый месяц просидела дома. Но, ведь, что‑то надо было предпринимать, иначе всё — «поезд уйдёт». И как раз тогда поступило предложение от Гурьева поехать с его командой на апрельский тренировочный сбор в Мурманск.

— С Леонидом Александровичем, насколько мне известно, вы к тому времени уже были знакомы.

— Да. И с ним, и с его воспитанницами, которых я знала ещё по молодёжной сборной страны — мы целый год вместе работали. Мне, кстати, ещё до Гурьева предложения поступали — приглашали в Санкт-Петербург, в Омск, другие «биатлонные» города. Но я почему‑то интуитивно чувствовала, что время ещё не пришло. А когда в одночасье оказалась в Башкирии никому не нужной, приглашение Леонида Александровича стало поворотным в моей судьбе — я искренне почувствовала, что нужна Тюменской области. С радостью отправилась на этот, завершавший олимпийский сезон, мурманский сбор. На него же попала тогда и Аня Филиппова, только-только переехавшая в Тюмень с Камчатки (уже в следующем сезоне она завоюет всё «золото» юниорского чемпионата мира). Сбор прошёл великолепно. Мне понравилась царившая в команде атмосфера. Именно на том сборе я написала заявление в федерацию биатлона о своём желании перейти из Башкортостана в Тюменскую область. И перешла, ни разу о том не пожалев.

— На Игры в Нагано отбор был жёсткий, тем удивительней, что в олимпийской сборной делегация нашего региона оказалась самой представительной.

— Да, в олимпийскую команду России вошли тогда сразу шестеро наших биатлонистов. Виктор Майгуров представлял в ней Ханты-Мансийск, остальные пятеро — кроме меня, это Ольга Мельник, Альбина Ахатова, Анна Волкова (Филиппова) и Павел Вавилов — Тюмень. А конкуренция за место в сборной была, действительно, жёсткой, в особенности у женщин. Достаточно сказать, что из борьбы за путёвку в Нагано выбыли такие известные спортсменки, как двукратная олимпийская чемпионка Анфиса Резцова, наша Луиза Носкова, завоевавшая «золото» предыдущих Игр, серебряный призёр Олимпиады-1992 Светлана Печёрская…

— В Нагано вы сенсационно выиграли спринт у сильнейшей в ту пору биатлонистки мира — немки Урсулы Дизл. Рассчитывали на такой успех?

— Бесспорно, Уши (так её все звали), успевшая уже завоевать «бронзу» в индивидуальной гонке, считалась в спринте одной из главных фавориток. Но я к тому времени тоже была не лыком шита (смеётся) — побеждала на этапах Кубка мира, была чемпионкой Европы и бронзовым призёром мирового чемпионата. Знаете, наверное, каждый, входящий в число первых двадцати, а то и тридцати биатлонисток мира, мог в Нагано себя проявить. Как раз своей непредсказуемостью наш вид спорта и интересен. Однако, исход борьбы бывает зависим не только от степени готовности, но и от стечения обстоятельств, да и просто от элементарного везения. На том же, к примеру, чемпионате мира 1997 года мне реально не повезло, хотя я подошла к нему в отменной форме.

— Зато в Нагано отыгрались. Как спалось перед победной гонкой?

— Нормально (улыбается). Помню, вечером по телевизору шёл «Олимпийский дневник» — показывали счастливых героев завершившегося соревновательного дня. Слушаю их, а сама втайне завидую — везёт же, думаю, людям, мне бы хоть какую‑нибудь медальку завоевать… С этой мыслью и заснула. Утром проснулась в хорошем настроении. И всё в тот день складывалось как нельзя лучше: пристрелка прошла безупречно, лыжи катили идеально… Воодушевила и пришедшая накануне мамина телеграмма. Зная о нашем провальном выступлении в первой гонке, она как бы авансом, на всякий случай меня успокаивала: мы, дескать, будем рады любому твоему результату, здорово уже то, что ты вообще на Олимпийские игры попала. Кроме маминой, тогда же, причём разом, пришла целая пачка телеграмм (я до сих пор их храню) — не только от друзей, но и от совершенно незнакомых людей, поздравлявших меня с олимпийским дебютом, и желавших удачи. Я, вот, сейчас думаю: а может это ФСБ провернула спецоперацию с благородной целью — поддержать, настроить на борьбу (смеётся). Кстати, это и в самом деле взбодрило.

В нашей сильнейшей группе, кроме Дизл, стартовавшей через 30 секунд после меня, бежало много сильных девчонок. Это и полячка Анна Стера, и словенка Андреа Грасич, и немка Катрин Апель, которая стала в итоге бронзовым призёром. Но она отстрелялась на «ноль», и изначально была лидером. А мы с Урсулой по разу промахнулись: я — на «лёжке», она — на «стойке». Когда я уже шла на финишный круг, а Дизл уходила с огневого рубежа, мне сказали, что я у неё выигрывала после «стойки» две с половиной секунды. В итоге на финише нас разделили 0,7 секунды!

— И вы поняли, что это — победа!

— Если честно, после финиша в глазах — сплошной туман, и мало, что понимаешь. Только чуть позже, когда Уши, как и я, наблюдавшая с трибуны за финишем основных соперниц, подошла ко мне и поздравила, я поняла, что выиграла.

— Как отмечали вашу победу?

— Отмечали хорошо: тихо, спокойно, мирно (улыбается).

— Шампанского хоть выпили?

— По глоточку, потому что через день нам надо было бежать эстафету…

— Которая по своему составу чуть было не стала абсолютно тюменской.

— Безусловно, компанию Ольге Мельник, Альбине Ахатовой и мне вполне могла составить Анна Волкова. Но тренерский штаб, исходя из показанных в спринте результатов, принял решение заявить на эстафетную гонку красноярскую биатлонистку Ольгу Ромасько. Аня восприняла это решение без обид, понимая, что в команду не прошла по спортивному принципу. Завершив олимпийский сезон победным выступлением в командной гонке чемпионата мира, она вышла замуж за австрийского бизнесмена, сменив фамилию и гражданство. В настоящее время вместе с мужем владеет кафе в Рамзау, и подрабатывает на тренерском поприще. Видимся с ней периодически. Как, впрочем, и с другими участницами тех Игр. Многих встретила на «Гонке легенд», проходившей года три-четыре назад в Минске (были там с Луизой Носковой). Особенно тепло пообщались тогда с норвежкой Лив-Грете Пуаре, бронзовым призёром в эстафете, с Катей Дафовска (в Нагано, напомню, сегодняшняя президент Союза биатлонистов Болгарии сенсационно выиграла индивидуальную гонку) и с Ушей Дизл, с которой у нас до сих пор остались дружеские отношения.

Из досье «СР» Заслуженный мастер спорта Галина Куклева — обладательница полного комплекта олимпийских наград (кроме «золота» и «серебра» Нагано, эстафетная «бронза» Солт-Лейк-Сити). Также в её коллекции шесть медалей, завоёванных на чемпионатах мира (три золотые, две серебряные и одна бронзовая), «золото» и «бронза» чемпионата Европы и девять наград высшей пробы за победы в личных гонках на этапах Кубка мира. Награждена Орденом Почёта и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. В настоящее время — профессор института физкультуры ТюмГУ, который окончила с отличием в 1998‑ом. В том же, олимпийском году получила водительские права, освоив подаренную правительством Тюменской области иномарку.