Field 'nick' doesn't have a default value

Эту женщину я видел всего лишь раз — на Туре у деревни Матуши. Меня и моих друзей занесло туда в поисках рыбы в самый разгар глухозимья. Не клевало повсеместно, а потому, подъезжая к реке, на предмет улова у нас не было никаких иллюзий. Февраль — то время года, когда любой рыбацкий оптимизм тонет в лунке быстрее топора. Люди практичные в это время на рыбалку обычно не ездят.

И до чего же было велико наше удивление, когда на глади речного льда мы увидели одинокую фигурку рыболова.

— Смотрите, рыбацкий психоз принимает массовый характер! — принялись шутить мои друзья, глядя на одержимого человека, ёжившегося от февральского ветра.

А когда мы в рыбаке разглядели женщину, то наше удивление переросло в нескрываемое любопытство: ну, мы‑то ладно, наш диагноз известен, она‑то чего здесь забыла?

Ирина Григорьевна, так представилась наша новая знакомая, оказалась приветливой и разговорчивой: она пенсионерка, рыбалкой занимается, как говорится, без году неделя, но дело это ей очень нравится. Она посвящает ему практически всё своё свободное время.

По добротному зимнему костюму и обилию всевозможный снастей, аккуратно разложенных вокруг «рабочего места» рыбачки, было не трудно определить, что человек действительно настроен на рыбалку сверхсерьёзно.

— Какую же рыбу вы сегодня собираетесь ловить? — не удержался я от провокационного вопроса. Дело в том, что снасти, которыми была «вооружена» Ирина Григорьевна, никак не соответствовали той рыбе, которая могла попасть на крючок в это время года.

— Хочу поймать судака! — без тени сомнения ответствовала рыбачка. — А вообще, мы с мужем, — она кивнула в сторону чёрной точки, видневшейся вверх по течению, — собираемся ночью ловить налимов. Он, правда, у меня зимнюю рыбалку не очень любит…

Мы переглянулись и нам всем стало искренне жаль мужа Ирины Григорьевны. Как, впрочем, и саму рыбачку. Ночная рыбалка — это что‑то сродни подвигу. Если вы когда‑нибудь, хотя бы полчаса, ждали автобус поздним зимним вечером, возвращаясь из гостей, то несомненно поймёте, что ощущает человек, ждущий на водоёме целую ночь поклёвку под звёздным небом февраля. Да ещё на трезвую голову. Да ещё, если вам эта рыбалка со льда нужна, как щуке зонтик…

— И на что ловите? — продолжаем интересоваться у рыбачки.

— А вот, смотрите! — при этих словах Ирина Григорьевна стала не без гордости раскрывать свои коробочки и шкатулочки, заполненные всевозможными блёсенками, мормышками, балансирами… Поначалу «пестрота» приманок рассмешила нас. А потом, не побоюсь этого слова, разозлила, так как большинство приманок Ириной Григорьевной вряд ли когда будет использована. Понятно, что продавцы, видя перед собой «чайника», втюхивали ей всё, что у них залежалось на прилавках. Я даже представляю, как они расхваливали женщине какую‑нибудь суперуловистую «окунёвую» блесну, явно созданную китайцами для ловли крокодила.

Но зато очень трогательно выглядели рыбацкие инструменты, тщательно подобранные Ириной Григорьевной по цвету пластмассовых ручек: пассатижи, экстракторы… Этакий рыболовно-столовый «гарнитурчик».

— И много ловите? — интересуюсь.

— Пока ни одной не поймала, — откровенно призналась Ирина Григорьевна, — но я стараюсь. Постоянно учусь. Знаете, я не пропускаю ни одой рыбацкой телепрограммы. Сижу часами в интернете. Вот бы нам клуб женщин-рыболовов создать, чтобы можно было общаться, о рыбалке говорить… И вообще, посидеть у лунки — для меня уже счастье.

Наконец, вспомнив зачем мы приехали на Туру, идём искать рыбу. Как вы уже догадались, все наши усилия оказались напрасными. Или почти напрасными. В нашем активе пара «матросиков» и один чебачёк. Ну, и с десяток отверстий во льду. Идём назад. Ирина Григорьевна всё также сидит на своём месте, и внимательно смотрит на сторожок удочки. Было два часа дня. Ирине Григорьевне предстояло провести на реке ещё часов двенадцать, а то и больше.

— Героическая женщина! — пронеслось в моей в голове (что пронеслось в головах моих друзей, я не знаю), вслух же сказал: «Ни хвоста, ни чешуи, Ирина Григорьевна»!