Field 'nick' doesn't have a default value

Путь «внедрения» длился не одно десятилетие. К примеру, шорты и короткие юбки, появившиеся в теннисном гардеробе в 40-е годы двадцатого столетия, только к 60-ым состоялись как обиходная одежда. Общественная мораль долго противилась любой степени оголённости тела, в особенности дамского, осуждая каждую новую попытку. Так, например, даже голые ноги мужчин-спортсменов в Уимблдоне вызывали недоумение вплоть до конца 30-х годов.

Первые признаки раскрепощённости спортивного гардероба наметились в 1903 году, когда юбки спортсменок укоротились до щиколотки. Понадобилось два с небольшим десятилетия, чтобы общество примирилось с новым революционным рубежом — длиной до колена. Фактор открытых ног долгое время компенсировался длинными белыми чулками. А шорты, поселившиеся в дамском гардеробе, вначале прятались под юбками, пока Гаси Мора в 1949-ом не произвела сенсацию в Уимблдоне, выйдя на корт в короткой юбке, из-под которой виднелись кружевные трусики, придуманные специально для неё кутюрье Тедом Тинлигом, бывшим теннисистом, а впоследствии — спортивным судьей. К сожалению, об этом английском спортсмене и дизайнере, одевавшем также таких теннисисток как Мария Браун и Мартина Навратилова, русская история моды почти не знает, в отличие, например, от Рене Лакоста, которому удалось сделать имя не только в большом спорте, но и в моде, о чём будет рассказано немного позже.

А пока вернёмся к началу ХХ века, когда в 1905 году американка Мэй Саттон позволила себе выйти на корт в мужской рубашке с закатанными рукавами. Безусловно, её поступок был дерзким, ведь даже мужчины осмелились оголить руки только к 30-ым годам. У современного зрителя подобная экипировка не вызовет не только недоумения, но даже удивления. Однако сам факт, что этот штрих оказался в поле зрения спортивной хроники, говорит о многом. Современного читателя удивят, скорее, другие эпизоды из истории спорта, где титулы завоёвывали женщины, одетые в платья из саржи на корсетах и в шляпы. Если бы сегодня подобные опыты были реконструированы, мы стали бы свидетелями захватывающей схватки между женщиной и её одеждой. Но нам остаётся только позавидовать аренам 20-30-х годов, где страсти накалялись не только по поводу игры — на глазах рушились годами отточенные стереотипы поведенческих и стилистических норм и правил.

Пожалуй, самым эффектным примером падения таких стереотипов стали брюки, в которых теннисистки стали появляться после 1927 года. Одной из первых их надела Хелен Джейкобс. Судя по всему, она просто вооружилась мужским костюмом, потому что в её экипировку входила также мужская рубашка и короткие носки. Этот стилистический вызов датирован 1933 годом. Но настоящей законодательницей женской теннисной моды считается другая спортсменка — Сюзанна Ленглен. Долгая жизнь в спорте позволила ей и в спортивной моде совершить поступки почти эпохального значения. Ленглен первая на корте порвала с корсетом, позже укоротила юбку до колен и, наконец, рассталась с пресловутой соломенной шляпой, заменив её на головную повязку из ткани, названную её же именем.

Можно сказать, что к 40-м годам двадцатого столетия формирование женского теннисного костюма закончилось, потому что произошло нечто совершенно особенное: женская одежда, если не брать во внимание юбку, стала во всём походить на мужскую. Спортсменки отвоевали у консервативных предрассудков всё, что хотели. Динамика перемен отмечалась только в вопросах длины юбки. Кто знает, состоялась бы в моде мини-юбка60-х, если бы теннисистки не начали укорачивать подолы ещё в начале века? Возможно, именно женский теннис с самого своего основания, с 1860 года, являлся главным рычагом эмансипации дамской моды. А сегодняшняя его миссия — новые технологичные материалы, на изобретение которых тратится иногда до восемнадцати месяцев, и всё для того, чтобы Анна Иванович провела свой турнир в экспериментальном жёлтом платье, а Серена Вильямс — в облегающем кожаном комбинезоне.

Совершенно очевидно, что (по названной причине) производители спортивной одежды существуют в условиях жесточайшей конкуренции. Чтобы выйти на первые позиции рынка или хотя бы попасть в хит-парады, даже безусловные лидеры продаж вынуждены работать на вкус звёзд или оплачивать их рекламное участие. Так, например, Nike привлекает к рекламному сотрудничеству Марию Шарапову, Adidas — Анну Иванович, а фирма Lacoste — Энди Роддика и Ричарда Гаскета.

У каждого производителя спортивной одежды непременно есть своё кредо и направление, которые сегодня принято именовать брендом. Если Nike и Adidas работают исключительно для спортивной линии, а также для тех, кто придерживается спортивного стиля в повседневной одежде, то Lacoste — это бренд, обслуживающий тонкий спортивный вкус, более элитарный и рафинированный. Возможно, потому, что Lacoste одевал и продолжает одевать спортсменов особого класса — теннисистов, гольфистов и яхтсменов, одежда для которых выглядит элегантно, и имеет явный намёк на породистость.

Бренд Lacoste, со знаменитым логотипом в виде крокодила — семейная марка, созданная известным французским теннисистом Рене Лакостой в 1933 году. Покинув спорт, он в сотрудничестве с Андре Жилье, владельцем крупной трикотажной фабрики, основал компанию по производству спортивной одежды, которая занялась выпуском белых рубашек особого вида — по образцу тех, что носил сам Рене Лакоста. Знаменитая вышивка уже имела место быть, поскольку после победы на Кубке Дэвиса в 1923 году стала для спортсмена чем-то вроде талисмана. Рождение логотипа было инициировано пари с капитаном сборной на чемодан из крокодиловой кожи. После выигрыша американская пресса окрестила Лакосту «аллигатором», а Роберт Джордж, друг спортсмена, нарисовал ему крокодила, который немного позже появился и на белых рубашках теннисиста. Именно эта рубашка, с короткими рукавами, воротником и застежкой «поло» стала культовой в обиходе многих спортсменов, и даже получила свое название — «jersey petit pique» (футболка из хлопчатобумажного пике). В течение почти двадцати лет фирма выпускала футболки для внутреннего рынка, но в 1952 году Lacoste стала делать и экспортные партии с пометкой " статусного символа профессионального спортсмена».

Статус породистой футболки-поло сохраняется и сегодня. Большинство мужчин, а также многие женщины, ценят её породу и привилегированное положение в гардеробе: по солидности она ни в чём не уступает классической рубашке, а по комфорту — обычной футболке. Мы любим её за универсальные свойства, когда прогуливаемся в выходной день, надеваем на работу или отправляемся за покупками, берём в спортзал и на пляж, и не чувствуем во всех этих позициях ни единого противоречия. Вряд ли найдётся другая спортивная одежда с подобными универсальными свойствами. Даже шорты, ровесники рубашки от Lacoste, ещё не обрели подобного статуса — ведь мы не можем позволить себе надевать их на работу.

И всё же часть пути в этом направлении пройдена: спорт перестал зависеть от моды и общественного вкуса и, более того, стал полноправным направлением в моде. Лишь те, кто относится к отдыху, как к мероприятию светскому, ранжируют одежду в своём гардеробе, отделяя спортивную экипировку от всякой другой. Но это уже совсем другая история.