Field 'nick' doesn't have a default value

— Судить о здоровье нации, опираясь только на спортивные впечатления — дело рискованное. Не лишне, скажем, присмотреться, как живётся нынешним детям — не элитным мальчикам и девочкам, а обыкновенным. Боюсь, хворей отыщется достаточно. Что же касается условий для занятий спортом — они, конечно, создаются, но, увы, не везде, и не в таких масштабах, в каких следовало бы.

А детей способных перемахнуть через забор и забраться на дерево по-прежнему много. Прошлым летом убедился в этом сам, когда участвовал в съёмках фильма по собственному сценарию «Бегство рогатых викингов», — самолично мазал тройным одеколоном ссадины такого «викинга», когда он слетел с клёна. Сперва упрекнул: «Чего тебя понесла туда нечистая сила?!" А потом сказал себе: «А сам-то ты в двенадцать лет прошёл бы мимо дерева с таким удобным для лазанья стволом?»

— А Вы дружили с уроками физкультуры в школьные годы?

— Если честно, к школьной физкультуре я относился довольно прохладно. Это, наверное, потому, что на турнике или на кольцах обычно повисал мешком. А вот во время зимних уроков, которые проводились в Саду судостроителей (теперь он называется Александровским), мы катались на лыжах с откосов — это было здорово! Занятиями физкультурой я проникся уже в университете: записался в фехтовальную секцию, в которой с упоением и небезуспешно занимался. Один раз даже занял второе место в городском первенстве, уступив победителю всего одно очко. До сих пор корю себя за это.

— Как Вы считаете, достаточно ли сегодня государство уделяет внимание развитию детского спорта?

— Когда слушаешь выступления разных деятелей и чиновников на эту тему, то складывается впечатление: да, государство старается. А когда сравниваешь, сколько раньше во дворах и на улицах было детских площадок и кортов, и сколько их сейчас… Порой думаешь: может, не стоит тратить сумасшедшие миллиарды на Олимпийские игры и футбольные чемпионаты, а лучше пустить их на развитие детского спорта…

— Вашему детищу, «Каравелле», нынче уже полвека. Сильно изменилось всё — и условия, в которых мы живём, и идеология. Даже страна теперь другая. А те, кто сегодня приходят в отряд, они тоже другие? Или за внешними отличиями существует что-то объединяющее их с «каравельцами» прошлого века?

— Я ведь уже не у руля «Каравеллы», и даже обитаю не там, где она, а в городе своего детства. Но, насколько могу судить, объединяющие признаки есть. Это стремление к интересной жизни, к парусной и мушкетёрской романтике, желание заниматься по-настоящему серьёзными делами: снимать фильмы, готовить себя к журналистской работе. А главное — это желание быть в крепком коллективе, ощущать поддержку друзей. Стремление к настоящему товариществу было присуще мальчишкам и девчонкам во все эпохи — и во времена гусиных перьев, и во времена компьютеров.

— Увлечение корабельным делом и фехтованием, наверное, во многом определялось окружающим их романтическим ореолом. Ведь книжки о пиратах и мушкетёрах входили в круг чтения каждого уважающего себя подростка. Сейчас дети читают другие книги, и их игры определяет романтика голливудского боевика, в котором не «один за всех и все за одного», а один супер-герой против всех…

— Знаете, голливудские боевики и в прежние времена не вызывали у ребят отвращения. Помню, как мы томились в очередях за билетами на ковбойский фильм «Путешествие будет опасным», на трофейных «Королевских пиратов» и чёрно-белую «Железную маску». Дело ведь не в одних лишь сюжетах фильмов и книг, но и в их нравственных критериях. И, мне кажется, у нынешних юных читателей в почёте не только (и не столько) супермены-эгоисты, но и те, для кого девиз «один за всех и все за одного» по-прежнему актуален. Может быть, таких ребят сейчас меньше, чем в «бескомпьютерные» времена, но они есть. И они по-прежнему ценят мушкетёров.

Не устаю рассказывать один забавный эпизод. Во время киносъёмок «Викингов» ведущий режиссёр буквально умотал главного героя по прозвищу Джонни. Снималось, как Джонни вечером читает подаренных ему «Трёх мушкетёров», и режиссёр не унимался: «Ещё дубль!.. Ну, пожалуйста, ещё дубль… Женя, что ты такой варёный? Вдохновись!.." И замученный Женька выдал с прорвавшейся прямолинейностью: «Я, может, и вдохновился бы, если бы эту книгу мне подарили по правде, а не только в кино…» Операторы и режиссёры хором заверили, что Джонни отныне и навсегда — полный владелец этой книги. Женька расцвёл и «вдохновился»…

— Фехтование, конный и парусный спорт — все они преисполнены юношеской романтики, и предполагают определённый позитивный жизненный настрой… Во втором десятилетии нового века что-то новое может стать равноценной заменой этим увлечениям, или их следует сохранить для следующих поколений?

— Я считаю, что их нужно сохранить, ведь это — вечная романтика бытия. Фехтование — не просто красивый спорт, в нём заложен рыцарский кодекс. Ну, а что касается конного спорта — это же не только физические упражнения, это близость к природе и общение с такими замечательными животными.

К сожалению, всё моё тесное общение с лошадьми свелось к нескольким эпизодам. В Хакасии, куда в студенчестве мы ездили по комсомольской путевке на целину, я должен был утрамбовывать силос копытами смирной кобылы Галки, ощущая, конечно, себя при этом, по меньшей мере, доблестным рыцарем Айвенго. Я даже научился сам запрягать лошадь, и ездил на телеге в райцентр.

— У мальчишек всегда есть потребность в адреналине, и они неустанно придумывают, как испытать сильные ощущения. Не сомневаюсь, что и Ваш «активный досуг» изобиловал рискованными проделками. Что из уличных похождений сейчас вспоминается?

— Многое вспоминается. Например, самокаты на ревущих от скорости шарикоподшипниках — мы гоняли на них по спуску у реки и музея. Трамплины на заснеженных откосах тюменского лога (душа замирала). Охотничья плоскодонка, превращённая в парусник. Футбольные матчи на пыльных перекрёстках (машин, слава Богу, почти не было). Трескучие воздушные змеи, которых запускали с крыш. Стрельба из рогаток по подброшенным в воздух старым грампластинкам. Потом кое у кого появились велосипеды, и мы гоняли на них с немалой лихостью. Правда, однажды я на своем «газике» спикировал с железнодорожного моста, и впредь стал осмотрительнее (всё познается на опыте)…

Шли ли эти проделки на пользу здоровью? Во всяком случае, ни беганье по крышам, ни прыганье через канавы вреда ему не причиняли. Конечно, если мой сосед цеплялся крюком за проезжавшие машины, чтобы на буксире прокатиться на коньках, ему потом влетало от матери — она лупила его валенком меж лопаток.

— У подростков очень популярны экстремальные виды спорта вроде паркура, акробатики на велосипедах и скейтах, прыжков на тарзанке… Как вы относитесь к подобным видам молодёжного досуга?

— Как бы я к ним не относился, а от этого никуда не уйдёшь. Детство не бывает без риска. Надо только учить ребят соблюдать технику безопасности. Когда видишь, как твои «мореходы» при хорошем ветре несутся по озеру под парусами, порой сердце замирает. Но что поделаешь, ведь даже при вышивании гладью можно опасно уколоться иглой… А тарзанки у нас тоже были, только назывались иначе. Кажется, «ястребки»…

— Смотрите ли Вы спортивные телепрограммы, являетесь ли спортивным болельщиком?

— Нет, спортивные трансляции я не смотрю, потому что вообще не смотрю телевизор. У меня на него аллергия. И болельщик из меня никакой. Впрочем, в детстве с друзьями болел за тюменский «Спартак», который почему-то постоянно проигрывал омской команде. Но окна не бил, и драк ни с кем не затевал. Впрочем, тогда вообще не было таких обычаев… Не могу понять тех, кто после удачного или неудачного матча идёт крушить автомобили, и бить физиономии встречным. Как не могу понять: зачем надо рвать волосы и выкидывать на мостовую телевизоры после проигрыша «своей» команды. По-моему, это так же далеко от преданности спорту, как игра в подкидного от рыбной ловли…

— Каково Ваше отношение к спорту высоких достижений? Борьба за сотые и тысячные доли секунды действительно даёт что-то для самореализации человека? А может она каким-то образом воспитывает патриотизм у болельщиков?

— Отношение индифферентное. Понятно, что для кого-то это важно и увлекательно. Но как это может воспитать патриотизм у болельщиков? Радость от победы любимых спортсменов — да. Гордость за них — конечно. А патриотизм, как мне кажется, понятие более масштабное.

— Попадают ли сегодня в поле Вашего зрения молодые тюменцы, сознательно выбравшие здоровый образ жизни?

— У меня есть друг восьми лет от роду, Никита Петухов, с которым мы познакомились на съёмках «Бегства рогатых викингов». Мы с ним оба — любители книг, парусов, моделей. Так он занимается фигурным катанием, и очень серьёзно. Недавно занял второе место, и получил медаль, о чём с гордостью сообщил мне по телефону. Он и рисует здорово. Ему нравится жить и чувствовать вкус к разносторонним занятиям.

— Сюжеты Ваших книг, даже драматические, чаще всё-таки заканчиваются хорошо. Иногда благодаря чуду. А по отношению к «жизненным сюжетам» Вы — оптимист?

— Я по жизни — пессимист. На всякий случай, чтобы избегать лишних разочарований. Вот зарубило одно московское издательство выпуск трёх моих книжек. Другой бы бился лбом, и подвывал от горя, а я сказал себе: «Этого и следовало ожидать. Такова она, нынешняя жизнь…» И стал тихо радоваться, что хотя бы одну выпустили (в другом издательстве).

— Владислав Петрович, что бы Вы хотели пожелать нашим читателям в пору наступившего лета?

— Солнца. Побед в спорте и в жизни. И ещё — читайте время от времени книжки (это корыстный интерес, поскольку я всё-таки литератор).

Из досье «СР»: Владислав Петрович Крапивин родился 14 октября 1938 года в Тюмени в семье педагогов. Закончил факультет журналистики Уральского государственного университета, работал в газете «Вечерний Свердловск», журнале «Уральский следопыт». В 1961 году создал детский отряд «Каравелла», где ребята осваивали журналистику, корабельное дело, фехтование. Отряд, которым Владислав Петрович руководил более тридцати лет, существует и по сей день: во главе сегодняшней «Каравеллы» стоят её молодые выпускники. Первая книга — «Рейс „Ориона“» — вышла в 1962 году. Всего же за долгую творческую деятельность было выпущено более 200 изданий его книг на разных языках мира. В 2007 году Владислав Крапивин вернулся на родину. Он стал профессором кафедры русской литературы Тюменского государственного университета, где ведёт Школу литературного мастерства.