Field 'nick' doesn't have a default value

Выезд на водоём в январе — дело малоперспективное. А если сильные морозы держатся до Рождества, то крест на рыбалке можно поставить до самого февраля. Но лично я со своими друзьями этого не делаю. Даже, если на дворе минус двадцать. Во-первых, расставаться с природой на столь длительный срок для меня сравнимо с наказанием. А во-вторых, если проявить максимум терпения и настойчивости, то наловить рыбы на ушицу можно даже в самое «глухое» время года. То есть, ловить рыбу надо уметь.

Итак, самая распространённая ошибка рыбаков в глухозимье — они продолжают ловить рыбу теми же снастями, и теми же приёмами, что и по первому льду. Поясню на примере. Приехал я в декабре в северный Вагай. Заядлых рыбаков там пруд-пруди, а рыбы — ещё больше. Действительно, водоёмы в тех местах один другого перспективнее. Я уже не говорю про Иртыш и Вагай. Если пойти по кромке русел этих рек — от заводинки к заводинке, от омута к омуту, ты всё одно наткнёшься на стайку окуньков или ёршиков. Не говоря уже о шальных чебаках, снующих в поисках пропитания. А может, наткнёшься на что и посолиднее.

Так вот, вместо восторженных рассказов о сумасшедшей рыбалке и гигантских экземплярах окуня, я услышал сетования на полное бесклёвье. «Куда делся окунь, не понятно!» — сокрушались рыбаки. И действительно, жора не наблюдалось даже на таёжных речках, куда дорогу знают только «посвящённые». Но когда я увидел снасти вагайцев, то всё понял. В глухозимье приехать с такими без рыбы — дело не мудрёное.

Лесочки у ребят крепенькие: 0.3 и толще. Блёсенки крупненькие, мормышки — с ноготь большого пальца. Рыбачить такими снастями по первому льду одно удовольствие. Прихвативший блесну окунь уже никуда не денется, а леска 0.6 выдержит соревнование практически с любой щукой. Но в глухозимье подходить к окуню с подобной леской бесполезное дело — в это время года он не потерпит даже самый тонкий и изящный поводок.

…Сидим мы на озере, вокруг ходят мужики, охают, на непогодь жалуются. У нас тоже не клюёт, но мы на жор окуня и не настраивались. Потихонечку облавливаем пробуренные лунки. Долго, конечно, не засиживаемся, но и не мечемся. Наконец, у меня заходил сторожок — кто-то начал малинку пощипывать. Не спешу — чего рыбе обед портить перед отъездом в Тюмень. Поклёвка вдруг прекратилась, но я с этой лунки уже никуда не уйду. Меняю игру на более медленную, с остановками. Постукиваю по дну — пытаюсь поднять лёгкую муть. А про себя твержу одно: не спеши! «Пройдёшься» по окунёвой губе — придётся начинать всё сначала, и на другой лунке. Горизонт игры практически не меняю — окунь по глубинам метаться за моей насадкой не будет. Ему вообще плавать неохота. О-па! Кивок резко наклоняется вниз. Практически вертикально. Удара нет, даже потяжка на «так себе» еле чувствуется. Но сердце рыбака не обманешь. Тут же подсекаю, и… Вот она заветная тяжесть в руке! Леска в струну. Опять максимальная сосредоточенность. Никакой спешки. На конце снасти характерные «толчки»: сильные, но не очень резкие, как допустим, у язя. Всё ясно — это окунь глухозимья!

Леска 0.1, мормышка — 2 грамма вольфрама. Тут у кого больше терпения хватит. Главное: никакой слабины. Стоит леске провиснуть, и окунь её выплюнет. А возьмёшься выбирать нитку чуть быстрее — случится порыв, так как ты не сможешь контролировать силу натяжки. Самое сложное даже не завести горбача в лунку (это умеет почти каждый рыбак) — вся премудрость в том, как поднять окуня с воды. Чтобы не рвать на себе волосы по поводу безвременной утраты улова, лучше всего быстро сбросить перчатку (или варежку) и подхватить окуня в лунке. Сход или порыв лески, как правило, случается, когда горбач начинает исполнять «танец огня» на выходе из неё. Дальше сидеть над «уловистой» лункой не стоит — переходи на новое место. Хотя… С кем рыба не шутит. И если за световой день в глухозимье ты добудешь пару-тройку горбачей, считай, что рыбалка удалась.