Field 'nick' doesn't have a default value

Саблист «поневоле»

Эти, предлагаемые вашему вниманию, любительские снимки сделаны во время проходивших в 1966 году в Москве летних Всероссийских студенческих игр. На них команда саблистов Омского института физкультуры в составе тогдашнего чемпиона мира среди юниоров Виктора Баженова (на переднем плане), который спустя шесть лет станет в этом виде фехтования серебряным призером Мюнхенской Олимпиады, «играющего» тренера Юрия Бычкова (в центре) и автора этих строк, волею судьбы угодившего на пару лет в неведомое ему «мушкетерство», и кое-чего добившегося на сим поприще, благодаря таланту и терпимости Юрия Михайловича.

Летом 1965 года мне, выпускнику Оротуканской средней школы-интерната, удалось в очередной раз стать в Магадане победителем легкоатлетических соревнований областной спартакиады школьников. На сей раз в прыжках в высоту. Эта победа укрепила решение поступать в Омский институт физкультуры, и основательно заняться декатлоном (к тому времени до дыр была зачитана книга моего кумира Василия Кузнецова «Дорога в спорт»). Однако в решающий момент от затеи «записаться в десятиборцы» пришлось отказаться — боялся опростоволоситься, потому как ни разу в жизни не держал в руках шест и не бегал 110 м с барьерами, а без этих компонентов десятиборье все равно, что шашлык без острой приправы. Но спасовал зря. Ни в том, ни в другом виде абитуриентов-многоборцев не испытывали. В прыжках же в высоту, заявленных мною в качестве специализации, лавров не обломилось. Засобирался было восвояси, но меня вовремя притормозил заведующий кафедрой фехтования Оганес Павлович Крикорьянц.

 — Я наблюдал за тобой во время сдачи экзаменов по физподготовке, — начал он издалека, — парень ты сильный, цепкий, быстрый… Но на легкую атлетику (говорю тебе как член приемной комиссии) ты не пройдешь. Саблю когда-нибудь в руках держал?

 — Нет.

 — А хотел бы ею заняться?

 — Я хотел бы заняться десятиборьем.

 — У тебя будет шанс заняться им через пару лет.

 — ???

 — Я возьму тебя на фехтование, но при условии, что до третьего курса ты не будешь помышлять ни о каком переходе на легкую атлетику…

Заявив это, мой благодетель тут же нарисовал перспективу, которая откроется в случае, если я, хотя бы на оговоренный срок, «полюблю саблю». Прозвучало весьма убедительно, так что грех было отказываться. На приемной комиссии вел себя так, как инструктировал Крикорьянц. Финал диалога с председательствующим выглядел примерно так:

 — К сожалению, на легкую атлетику мы вас принять не можем. Но вы успешно сдали экзамены по физподготовке и обязательным предметам, и нам не хотелось бы вас терять. Какими-то другими видами спорта занимались?

 — Штангой. И немного фехтованием на саблях.

После этой «ключевой» фразы к председательствующему повернулся сидевший с ним рядом Крикорьянц. Недолго пошептавшись, Оганес Павлович поднялся со словами: «Я тогда посмотрю парня, нам как раз позарез нужны саблисты».

Как выяснилось позже, кроме меня в «саблисты поневоле», коих набралось с добрый десяток, угодили двое рослых футболистов, мускулистый гимнаст, и бог знает кто ещё из неудачников конкурсного отбора по специализации. Скоро нам представили нашего тренера Юрия Бычкова — атлета с внешностью актера играющего героев-любовников.

 — Ну что, ополченцы, — обратился он к нам дружелюбно, — теперь вам придется забыть о прежних пристрастиях и полюбить фехтование. Уже через год кто-то из вас отправится в Москву на студенческие игры — у нас в команде есть одна вакансия…

Тренировки, на удивление, захватили. Заметив искреннее рвение несостоявшегося рыцаря «королевы спорта», Бычков стал нагружать меня по полной программе. Из спортзала я уходил последним, и весь «в мыле», как загнанный рысак. Благо, труды оказались не напрасными — в преддверии Всероссийских студенческих игр я выполнил первый разряд и был включен в команду.

 — В личных соревнованиях мы перед тобой никаких задач не ставим, — проинформировал перед отъездом в столицу Бычков, — во второй круг выйдешь — уже хорошо. А вот в командных с тебя по одному выигранному бою в каждой предварительной встрече.

Забегая вперед, скажу, что установку своего наставника я выполнил. В индивидуальных же состязаниях приятно его удивил — мало того, что прошел два круга, так ещё и сенсационно выбил при этом из борьбы кандидата в мастера спорта Сулейманова, восходящую звезду новосибирского фехтования, коему прочили в личном первенстве, как минимум, бронзовую медаль. Сработала придуманная Бычковым домашняя заготовка. Прекрасно разбираясь в психологии саблистов высокого класса, каковым и сам он являлся, Юрий Михайлович решил вооружить меня одним не характерным приемом завершения атаки. Дело в том, что мастеровитые бойцы набирали победные очки, как правило, хлесткими ударами — по корпусу, голове… Мы же сделали ставку на молниеносный укол, наносимый после имитации такого, завершающего атаку, удара. Эту комбинацию — «показ-перевод-укол» — отточили до автоматизма. И Сулейманов стал классической её жертвой. Бой с малоизвестным соперником опытный новосибирец с первой же минуты повел в атакующей манере. Моя быстрая контратака с завершающим уколом, принесшим первое победное очко, его не смутила. Похоже, ему и в голову не могло придти, что сей примитивный прием я решусь повторить. Но и второе, и третье очко было добыто таким же образом, что привело надежду новосибирского фехтования в неописуемую ярость, и заставило изменить тактику. После двух успешных атак, он успокоился, за что и поплатился. Этот четвертый «показ-перевод-укол» окончательно выбил моего грозного соперника из равновесия. Он ринулся в атаку, больше напоминающую психическую, и был встречен хлестким ударом. Первым меня поздравил Витя Баженов, у которого (по его словам) раздосадованный Сулейманов тем же вечером допытывался: «Откуда у вас в команде взялся этот ноль?».

Вот кто стал настоящим героем дня. Витя уверенно провел весь турнир и заслуженно завоевал личное «золото». И в командных соревнованиях он был неудержим, не отдав ни единого боя. В итоге нам удалось стать серебряными призерами. Здорово выступили наши и в других видах фехтовальной программы. В результате чего мы, впервые за всю историю омского студенческого фехтования, заняли первое общекомандное место и привезли домой Большой Кубок. Правда, привезли не так скоро, поскольку в качестве поощрения нас оставили в столице ещё на несколько дней — понаблюдать за перипетиями проходившего там чемпионата мира по фехтованию.

Казалось, этот вид спорта затянул меня, как трясина. Однако с третьего курса, хоть и не без колебаний, я все-таки переквалифицировался в десятиборца. Но о прежней специализации напоминала преследовавшая в легкоатлетической среде кликуха. Правда, уже через год меня перестали дразнить фехтовальщиком. И все потому, что на тогдашнем областном первенства мне удалось не только выполнить в десятиборье норматив первого разряда, но и завоевать в этом сложнейшем виде легкой атлетики третье призовое место. От сезона к сезону результаты росли, в особенности после переезда из Омска в столицу Киргизии, которая тогда именовалась Фрунзе. И все же, мастерский норматив, как и предрекал при расставании дальновидный Юрий Михайлович, мне не покорился…

С Бычковым судьба неожиданно свела в 81-м в Москве. Допоздна просидели с ним тогда в только-только открывшемся ресторане «Бухарест», изюминкой которого было варьете. Угощал Юрий Михайлович. Оказалось, он успел к тому времени поработать в Иране, куда его, периферийного тренера, пригласили в 1975 году. Пригласили буквально за четыре месяца до открытия очередных Азиатских игр, поставив перед ним, в том числе, и такую задачу: отобрать и «довести до кондиции» команду саблистов (этот вид фехтования в стране не культивировался).

 — Условия для работы создали, конечно, отличные, — продолжил «отчет» Бычков, — но все равно было очень трудно. Благо, трудился не зря — сборная по фехтованию завоевала на Играх больше золотых медалей, чем борцы, боксеры, легкоатлеты, штангисты и пловцы вместе взятые. Шах Ирана тепло и искренне поблагодарил меня за проделанную работу. В 77-м я был приглашен на должность главного тренера страны. С тех пор живу и работаю в столице…

Следующая наша встреча состоялась почти через двадцать лет, и уже в Омске — на праздновании полувекового юбилея нашего любимого вуза. К тому времени Юрий Михайлович уже имел за плечами восьмилетний опыт руководства федерацией фехтования России. И в том, что на Олимпиадах-96 и 2000 мушкетерская сборная нашей страны завоевала семь золотых наград, была и его немалая заслуга.

Сергей Пахотин