Field 'nick' doesn't have a default value

От редактора        Однозначно согласившись с Юрием Лысковым, автором опубликованного в предыдущем номере письма, что «первых своих мастеров любители тюменского спорта должны знать поимённо», мы открываем соответствующую рубрику: ПЕРВЫЕ. Предлагаемое интервью с альпинистом Германом Холманских датируется 2005-м годом. Нынешней весной мне удалось побывать у него в гостях.       Герман Николаевич вышел навстречу, цепко держась за ходунки. Но авантюрный блеск в глазах 84-летнего героя той моей публикации красноречиво свидетельствовал: морально «Снежный Барс» хоть сейчас готов к покорению новых вершин. «Я была против его постоянных вылазок в горы, - делится Валентина Петровна, его супруга, - но силой-то его не удержишь. Уже и двое деток народилось, а он всё за своё: рюкзак собрал и – в горы. Страшно за него было. Придёт с очередной опасной вылазки, начнёт рассказывать, а я, хоть и интересно было, обрывала – не хочу слышать о твоих восхождениях».       К газетной публикации 14-летней давности супруги замечаний не высказали, а для иллюстрации полной её версии доверили отобранные мною фотографии из своего семейного альбома.

— Да, я коренной тюменец, — подтверждает мой новый знакомый, — мы жили на улице Челюскинцев. Моим детским увлечением были лыжи. С порога надевал свои «деревяшки» и к оврагу, что возле железнодорожного вокзала. Там и пропадал всё свободное время. Между прочим, лыжам моим сносу не было. Они были изготовлены по военному спецзаказу, а привёз мне их в 43 — м году мой двоюродный брат. Так я на этих лыжах лет, наверное, десять бегал. Считаю, мне повезло, что учиться довелось в 25‑й школе, которая славилась своими спортивными традициями. А физкультуру у нас вёл сам Гуцуль, его в городе все знали — классный был преподаватель. Продолжил заниматься лыжами и в лесотехникуме. Там же впервые стал обучаться горным лыжам и осваивать прыжки с трамплина. Обучала нас этому выпускница Московского института физкультуры Валентина Ивановна Лукьянова. Тогда в городе два трамплина было: один — левее строительной академии, другой — на месте стадиона «Геолог».

— Кто в школьные годы составлял вам компанию на крутой лыжне?

— Слава Шелудков, будущий чемпион области по прыжкам с трамплина, Витя Беседин, известный десятиборец, Герман Петров, ставший впоследствии заслуженным тренером страны по лыжным гонкам. Кстати, с Бесединым, Петровым и Сашей Полозковым (муж знаменитой конькобежки Лидии Скобликовой) мы вместе армейскую службу в Тюмени проходили. Вернее, они уже год отслужили, когда я к ним присоединился. Нас тогда человек тридцать в Тюмени служить оставили, в основном игровиков: футболистов, хоккеистов… Постоянно ездил выступать в Новосибирск — по лыжам, лёгкой атлетике. Однажды, помню, с Витей Бесединым даже на баскетбольные соревнования туда гоняли.

— Вижу грамоту, которой вас в 1962 году наградил Центральный Совет союза спортивных обществ и организаций СССР как «участника команды спортивного общества «Буревестник» — Ленинград, совершавшей восхождение на вершину пика Таджикистан по восточному гребню и занявшей в соревновании на лучшее достижение сезона 1962 года второе место в классе высотных». Как вы оказались в Питере? И чем вам памятно это восхождение?

— После армии я попытался поступить в Новосибирский институт железнодорожного транспорта, но споткнулся на старте и вернулся в Тюмень. Год поработал на производстве, и в 59‑м поступил в Ленинградский институт физкультуры. Выступал за свой вуз в лыжном двоеборье на первенстве «Буревестника», на первенстве города. Помню, в 62‑м на городских соревнованиях неплохо выступил в гонке, а на другой день начались прыжки с трамплина. Порывистый ветер не прекращался. Самые терпеливые пережидали, а непоседливые, вроде меня… Короче, порывом ветра меня в полёте развернуло, и я неудачно приземлился… А насчёт восхождения… Мы к нему месяца два готовились. Сперва в базовом альплагере обживались. Потом пошли тренировочные заброски. Доходили до определённой высоты, оставляли там груз и спускались. Потом во время восхождения делали там остановки. Вершина, которую мы покорили, была безымянной, и мы дали ей имя «Таджикистан», поскольку альплагерь находился на территории этой союзной республики. Знаете, по поводу нашего восхождения принималось даже постановление Совета Министров Таджикистана. А встречали нас, как национальных героев — такой пир заварганили! Кстати, в подготовке восхождения активное участие принимал ректор Ленинградского университета Александр Данилович Александров. Его, между прочим, хорошо знает Толя Туринцев (он, как и я, закончил Ленинградский ИФК). Известный в научном мире человек (он даже индийским языком владел) Александров и в спортивной среде чувствовал себя уверенно. Он был закалённым человеком, постоянно ходил на лыжах, бывал с нами в альплагерях. Печатался в спортивной прессе — я читал его заметки. Когда в Новосибирске организовался Академгородок, стал работать там.

— А как вы в альпинисты угодили?

— Я ещё до армии бывал в альплагере на Кавказе. Нас посылали туда по профсоюзным путёвкам от спортобщества «Красная Звезда». Ну а когда стал студентом, попал в состав штурмовой группы «Буревестника», руководил которой старший преподаватель университета, физик Сергей Михайлович Саввон. Юморной был товарищ, но требовательный. Мы его называли «наш штурмфюрер».

— Меня заинтриговала ещё одна ваша грамота, на сей раз от Комитета по физкультуре и спорту при Совете Министров СССР. Вас наградили ею как «участника команды Томского областного комитета по физической культуре и спорту, совершившей восхождение на пик «26 Бакинских комиссаров» по южной стене и занявшей в чемпионате СССР по альпинизму в сезоне 1969 года первое место в классе высотно-технических восхождений». Но вы сказали, что после окончания института работали в Тюмени…

— Всё верно. После института я действительно работал в Тюмени. Но пока был студентом, дружил с томичами, которые учились в университете и занимались альпинизмом. Мы вместе совершали восхождения, вместе работали в спасательных отрядах… Помнится, в 63‑м на Кавказе довелось спасать москвичей-медиков. Они попали под камнепад. Одного сразу насмерть забило. Транспортировали пострадавших по отвесной скальной стене… Так вот, когда томичи закончили учебу, то вернулись домой и организовали крепкую команду, в которую включили меня и ещё двух тюменцев: Алексея Овчинникова (он до недавних пор преподавал в индустриальном институте) и Юру Устиновщикова (он, по‑моему, в Уфу перебрался, кандидат технических наук, сопроматчик, туполевские заказы выполнял).

— Вы были единственным в нашей области «Снежным Барсом»?

— Этот титул носил ещё сургутский альпинист Сергей Безверхов. Мы с ним познакомились в Тюмени. Потом вместе бывали на семинарах, на скалолазных сборах. Но совместных восхождений у нас с ним не было. Хороший был парень. Ребят тренировал, печатался в газетах. Жаль, что его жизнь оборвалась так трагически — он погиб при спуске с пика «Адмиралтеец».

— Вы ведь тоже тренировали альпинистов?

— Я вёл секцию в индустриальном институте с конца 60‑х до начала 80‑х годов. К нам на тренировки со всех вузов города ходили ребята. Я ведь ещё возглавлял областную федерацию альпинизма. Регулярно проводил семинары, на которые даже северяне приезжали. Приятно, что в последнее время альпинизм в Тюмени начал возрождаться. В том же индустриальном, теперь уже университете, секцию ведёт Андрей Селиванов. Жаль, что здоровье не позволяет мне участвовать в этом деле. Нет, нет, это — не следствие восхождений. В 66‑м меня сбил самосвал, и я три с половиной месяца лежал лежал укатанный от пятки до груди в гипс. Но после этого ещё не раз ходил в горы. В 70-м с томичами совершили первопрохождение-траверс (в Фанских горах): пик Мария-Мирали-Чимтарга. Этот маршрут ребята назвали в честь меня маршрутом Холманских.