Field 'nick' doesn't have a default value

К родителям в родную Тюмень, аккурат принимавшую биатлонный чемпионат страны, наша легендарная землячка приехала в ранге чемпионки мира. Похоже, долгожданное «золото», обретение которого сподвигло её на публичное заявление о завершении спортивной карьеры, принесло, наконец, успокоение. Во всяком случае, во внешнем облике обаятельной чемпионки я не заметил каких‑либо признаков тяжелейшего для неё сезона. Не увидел, к счастью, и ни малейших симптомов звёздной болезни. Такая же улыбчивая и открытая, как и во времена нашего дословацкого с ней общения, Настя охотно пошла на разговор.

— Если бы я вернулась в сборную России на предложенных мне условиях, то вряд ли добилась бы того, чего удалось достичь в Словакии, — согласилась она с озвученной мною «народной молвой». — А во время беременности мне объяснили, что после рождения сына я должна буду, как и все «сборники», соблюдать жёсткий тренировочный график. Это исключало какие‑либо поправки на семейную жизнь, в том числе и возможность брать на сборы ребёнка. Так что на родине я своё спортивное будущее плохо себе представляла, потому и ухватилась за идею мужа забрать меня в Словакию. Полностью доверившись ему, как главе семьи, я убеждала себя: всё, что не делается в жизни, всё к лучшему. Поэтому я благодарна не только тем людям, которые меня сопровождали всю мою спортивную карьеру, но и тем, кто, как говорится, вставлял палки в колёса, что‑то неприятное позволял по отношению ко мне. В такие моменты, понимая, что хорошо, что плохо, я падала, вставала, отряхивалась, и шла дальше с новыми силами. Это, думаю, мне помогло закалить характер.

— Настя, вы сказали, что на родине плохо представляли своё спортивное будущее. А каким оно виделось вне России?

— На тот момент вопрос о продолжении моей спортивной карьеры даже не обсуждался — больше всего мне тогда хотелось элементарного покоя, хотелось посвятить себя ребёнку. Перебравшись в Словакию, я с полгода адаптировалась, занимаясь воспитанием сына. Конечно, поначалу было ощущение чужого государства, чужих людей. Но постепенно оно отступало. Я чувствовала хорошее ко мне отношение, многие люди старшего поколения прекрасно говорили на русском. Мне это очень помогло в начале пути к новой жизни. Когда я начала потихоньку, в удовольствие тренироваться, на меня стали обращать внимание в биатлонной команде. Тем более, из интернета там узнали, что я, оказывается, завоёвывала медали на юношеских и юниорских международных соревнованиях, чего словацким биатлонисткам никогда не удавалось делать. И со мной начали разговаривать: может, мол, попробуешь… Конечно же, два года без участия в соревнованиях — не очень‑то вдохновляли на возоб­новление некогда успешной спортивной карьеры. Но я всё‑таки решилась.

— Где‑то лет пятнадцать назад мне довелось брать интервью у вашей мамы, первой в нашей области выполнившей мастерский норматив в биатлоне. Помню, полюбопытствовал тогда: чего бы, мол, вы хотели видеть в Насте от себя, как от спортсменки? Она ответила: «Настя по своей натуре очень мягкий человек. Ей бы чуть‑чуть жёсткости на лыжне».

— Так оно и есть. И в Словакии это мне, как говорится, пошло на руку. Там не нужно было вести с девчонками никаких разборок, что‑то доказывать. Меня там воспринимали такой, какая я есть. Первые пару лет, пока кормила ребёнка (я его долго от груди не отлучала), мне разрешили спокойно тренироваться. Никто абсолютно меня не осуждал, когда, начав выступать за Словакию на этапах Кубка мира, я занимала поначалу места в четвёртом, пятом десятке, напротив, мне постоянно говорили: мы, мол, в тебя верим, ты сможешь. В России же, знаю, были те, кто по этому поводу злорадствовали — дескать, уехала, и бог с ней, не велика потеря… Их, в принципе, можно было понять — высокая конкуренция предполагала жёсткую систему отбора, и значит тебе требовалось постоянно доказывать своё право на место в национальной команде страны стабильно высокими результатами. Я же не из тех спортсменов, кто способен весь сезон выступать «на пределе». Но я из тех, кто может подвести себя к главной гонке сезона.

— И к главной гонке четырёхлетия. Настя, это кажется невероятным — выиграть три Олимпиады подряд в личных стартах?! Такого в истории мирового женского биатлона ещё не бывало. Как удалось «подвести себя» к дебютной «золотой» гонке?

— После «серебра» на чемпионате мира в Корее появилась уверенность в своих силах, и мы начали целенаправленно готовиться к Олимпиаде. Я уже закончила с кормлением ребёнка, и потому значительно окрепла, что позволило без сбоев проделать очень сложную тяжёлую работу. К тому же мои родители начали чаще приезжать «на подмогу», родители мужа стали больше времени нам уделять. Эта помощь близких оказалась весьма кстати. Но когда за шесть недель до Олимпиады я упала и сломала руку, меня это, конечно, выбило из колеи. Думала всё, это — трагедия, ничего не получится. И если бы не Данька… Президент федерации, понимая, что в таком состоянии только муж — моя главная опора и поддержка, посодействовал тому, чтобы Даня поехал с нами в Ванкувер. И в течение всех этих шести недель муж не позволял мне впадать в уныние, убеждая верить в хеппи энд. Он говорил: Настя, поду­май, какую огромную работу мы провели, неужели эта ерунда может тебя остановить. Ну, и у нас ещё был отличный физиотерапевт.

— Итак, о завершении спортивной карьеры объявлено. Теперь что: гуд бай, биатлон?

— Биатлон настолько глубоко проник в моё сердце, что закрыть для него двери, уйти просто так из того мира, в котором прожила двадцать из 34‑х лет своей жизни, я не смогу. Буду заинтересованно наблюдать, по возможности помогать. Каким образом? Ну, если вдруг, окажется недобор в эстафетной команде и понадобится моя мобилизация, «возьму под козырёк» (улыбается). Словом, я не прощаюсь с биатлоном насовсем.

— А сына к мобилизации в биатлон готовите?

— Елисей так настрадался за мою профессиональную карьеру, что категорично заявил: «Мама, биатлонистом я не буду!». Более оптимистично я настроена в отношении дочери. Посмотрим, что из неё получится в будущем. А сын пробует себя в разных видах спорта.

— Кроме, разумеется, биатлона.

— Кроме биатлона (смеётся). Но в лыжных гонках он, как маленький бог. Это, наверное, генетически передалось. А вот развивать «наследственные способности» ему не хочется. Мы пытались его убедить, но бесполезно. Оказывать же на него давление — не в наших правилах.

- Тренерской работой не собираетесь заняться?

- Тренерская работа очень ответственна и невероятно сложна, она требует полной самоотдачи. Не для того я столько лет добровольно отлучала себя от семьи, чтобы снова вернуться на круги своя. У меня другие планы.

Из досье «СР»

Анастасия Кузьмина родилась 28 августа 1984 года в Тюмени, и стала первым ребёнком в семье мастеров спорта по лыжным гонкам и биатлону Владимира и Аллы Шипулиных. Через три года на свет появились двойняшки: сестра Анна и брат Антон (будущий олимпийский чемпион). До одиннадцати лет Настя тренировалась у родителей, которые затем передали её под опеку Надежды Коврижных. Биатлоном начала заниматься с 15 лет под руководством Сергея Шестова, а в мастера и в большой спорт её вывел Леонид Гурьев. С декабря 2008 года выступает за сборную Словакии (живёт и тренируется в Банска-Бистрице). В 2010 году завоевала для этой страны первое «золото» зимних Игр. Трёхкратная олимпийская чемпионка, трёхкратный серебряный призёр Олимпийских игр, чемпионка мира и двукратный призёр мирового первенства, двукратная чемпионка Европы. Была знаменосцем сборной Словакии на церемонии закрытия зимних Олимпийских игр в Сочи. Лучшая спортсменка Словакии 2010 и 2014 годов. 24 марта 2019 года завершила свою спортивную карьеру. С мужем Даниэлем воспитывают сына Елисея (2007 г.р.) и дочь Оливию (2015 г.р.). Хорошо владеет английским языком, и в совершенстве – словацким. Отличный кулинар и рукодельница.