Field 'nick' doesn't have a default value

«Британец Амос Берн играл в неторопливом стиле и всегда основательно располагался за шахматным столиком в предвидении долгой и осмотрительной игры. Он также любил курить трубку, изучая позицию. Когда я делал свой второй ход, Берн шарил по карманам в поисках трубки и табака.

Маршалл Ф. — Берн А., Париж 1900

1.  d4 d5 2. c4 e6 3. Кc3 Кf6 4. Сg5 Сe7 «Немного времени понадобилось, чтобы сделать эти ходы. Берн уже достал свою трубку и искал ёршик». 5. e3 O-O 6. Кf3 b67. Сd3 Сb7 8. cxd5 exd5 «Он начал прочищать трубку, и я решил ускориться». 9. Сxf6 Сxf610. h4 «Ход заставил его задуматься — и он все еще не разжег трубку». 10… g6 11. h5 Лe8 12. hxg6 hxg6 «Теперь он искал спички». 13. Фc2 Сg7 14. Сxg6 fxg6 «Он зажег спичку, явно нервничая. Спичка догорела до пальцев и погасла». 15. Фxg6 Кd716. Кg5 Фf6 17. Лh8+! 1‑0. «Бедняга Берн. Похоже, мне удалось его перехитрить. Если бы только он успел разжечь свою трубку, все могло обернуться иначе. Берн воспринял поражение добродушно, и мы пожали друг другу руки. Здесь его трубка погасла».

По этой короткой партии из турнира в Париже 1900 года можно судить о том, в каком стиле играл Фрэнк Маршалл, считавшийся вторым (после Гарри Пильсбери) шахматистом США. Неудивительно, что современники называли его Дон Кихотом шахмат и жонглёром комбинаций, и что яркие турнирные победы чередовались у него с посредственными результатами: невозможно играть на мат в каждой партии.

В конце XIX– начале XX веков каждый крупный турнир был выдающимся событием в мире шахмат. Обычно туда съезжались все сильнейшие, чтобы определить кто есть кто «по гамбургскому счёту». Турнир в Париже, о котором идёт речь в заметке Маршалла, выиграл Эммануил Ласкер, вторым был находившийся на подъёме Пильсбери, а Фрэнк Маршалл разделил третий приз с венгерским гроссмейстером Гезой Мароци. Это был прекрасный результат, запомнившийся публике ещё и тем, что Маршалл победил самого Ласкера. Чемпион мира просчитался в дебюте, и хитроумный американец остался с лишней фигурой.

Следующий турнир Маршалла состоялся в 1901 году в Монте-Карло. Для современных профессионалов перерывы почти в год между соревнованиями — вещь совершенно немыслимая, но в те времена это было обычное дело. Маршалл выступал в роли фаворита, но его форма была далека от идеальной. Он не оправдал ожиданий, разделив 8‑9 места при 14 участниках.

Увы, это был не единичный эпизод в карьере американского маэстро. Биографы Маршалла сходятся во мнении, что множество грубых просчётов в его игре в последующие несколько лет связаны с серьёзными физическими недомоганиями. Но в 1904 году намечается преодоление затянувшегося кризиса. В гамбитном турнире в Вене — по условиям соревнования все партии должны были начаться королевским гамбитом — Маршалл занял второе место, пропустив вперёд только Михаила Чигорина. В традиционном турнире в Монте-Карло он берёт третий приз, при этом первая тройка призёров на несколько очков отрывается от остальных участников.

Настоящий крупный успех пришёл к Маршаллу на турнире в Кембридж-Спрингсе в 1904 году. Это был первый крупный международный турнир, проведённый в США в XX веке. Безусловным фаворитом считался чемпион мира Ласкер, подразумевалось, что конкуренцию ему могут составить Пильсбери и Чигорин. Но первое место с результатом 13 очков из 15 и без единого поражения занял Фрэнк Маршалл. Ласкер поделил второе-третье места с Давидом Яновским. Победа в столь представительном соревновании сделала Маршалла, считавшегося до того шахматистом пусть и сильным, но неровным, с авантюрным стилем игры, реальным претендентом на матч за звание чемпиона мира. Последующие победы на турнирах в Схевенингене, Нюрнберге и Париже стали весомым основанием для вызова на «дуэль» действующего обладателя мировой шахматной короны Эмануила Ласкера.

Чемпион вызов принял. Условия матча современному читателю могут показаться странными. Проводится он с 26 января по 8 апреля 1907 года, то есть, более двух месяцев. Партии играются в разных городах Америки: Нью-Йорке, Филадельфии, Вашингтоне, Балтиморе, Чикаго и Мемфисе. Вместо подготовки к партиям и полноценного отдыха партнеры постоянно колесят по стране. Игра идёт до восьми побед, ничьи не считаются.

В своей книге «50 лет за шахматной доской» Маршалл рассказывал о матче вскользь и с неохотой: «Угрюмое перетягивание каната в матчах никогда меня особенно не привлекало». Глубокий практический психолог Ласкер просто не дал развернуться тактическому дарованию американца, вынуждая его играть скучные позиции без активной контригры. Чемпион мира выиграл 8 партий, не проиграв ни одной; 7 партий закончились вничью.

В целом, Эммануил Ласкер продемонстрировал превосходство над претендентом. Правда, было ещё одно малоизвестное обстоятельство, наверняка повлиявшее на ход исторического матча. В конце 1906 года в газете «Филадельфия инквайрер» появилась заметка: «Г-н Маршалл в письме сообщил, что недавно он попал в железнодорожную катастрофу в Дональдсонвилле, штат Луизиана. Его поезд на большой скорости столкнулся с товарным. Г-н Маршалл отделался царапинами, вывихом лодыжки и ушибом головы. Ввиду происшествия и нервного шока г-н Маршалл отменил несколько сеансов на Юге и немедленно возвращается в Нью-Йорк. Предполагаем, что это не помешает ему сыграть матч с д-ром Ласкером, намеченным на середину января». Едва ли Фрэнк Маршалл мог играть в полную силу после пережитого шока и травмы.

Как бы то ни было, поражение в матче не подорвало веру неудачника в свои силы — Маршалл продолжал успешно выступать. Он неустанно колесил по Европе, России и США, переезжая с турнира на турнир или гастролируя с сеансами одновременной игры. Трудно представить, сколько времени он проводил в вагонах поездов и каютах пароходов. Продолжительность каждого из турниров составляла от нескольких недель до нескольких месяцев. Вот, к примеру, расписание его турнирных и матчевых поездок в 1912‑1914 годах: Сан-Себастьян — Бад-Пьештян — Будапешт — Бреславль — Биарицце — Нью-Йорк — Гавана — Нью-Йорк — Санкт-Петербург — Мангейм! Разумеется, это только основные пункты остановок маэстро, в перерывах между турнирами Маршалл, как и полагалось профессионалу, выступал с сеансами одновременной игры в близлежащих городах.

Турнир в Мангейме был омрачён началом Первой мировой войны. Слово Фрэнку Маршаллу: «Посетив несколько городов России и Германии, дав несколько сеансов, я отправился в Мангейм. Едва турнир успел перевалить за середину, как был внезапно прекращен из‑за начала Первой мировой войны. Просто удивительно, как быстро город заполнили солдаты. Они появились всюду и внезапно — как черти из табакерки. Представитель Франции Яновский и трое русских — Алехин, Флямберг и Боголюбов — были незамедлительно арестованы. Немецкие шахматисты, включая Крюгера, Карльса и Иона, тотчас вступили в армию. Д-р Тарраш проводил двоих своих сыновей на фронт. Остальным было предложено убираться подобру-поздорову.

Я направился к датской границе и прибыл в Амстердам, испытав в дороге многие злоключения. Обычно семичасовое путешествие на сей раз заняло 39 часов. Где‑то на границе я потерял свой багаж, в котором находились все мои вещи и призы, полученные в Санкт-Петербурге и других городах. Через несколько дней, проведенных в Париже и Лондоне, я получил специальное разрешение и вернулся домой.

Пять лет спустя, к моему великому изумлению, мои чемоданы прибыли в Нью-Йорк в целости и сохранности».

Он постоянно искал новое в шахматах, и с любыми соперниками шёл на острую игру. «Я держусь старого взгляда, что нападение — это лучшая защита. Однако мне всегда приходилось очень трудно с большими мастерами защиты. Порой они причиняли мне неприятности, но я по‑прежнему предпочитаю свой собственный стиль игры», — сформулировал своё кредо многократный чемпион США, участник нескольких Всемирных Шахматных олимпиад, и претендент на первенство мира по шахматам Фрэнк Маршалл.

Самое известное его изобретение – контратака Маршалла в испанской партии. Он впервые применил её против Капабланки в Нью-Йорке в 1918 году. Этот вариант актуален и по сей день. Маршалл многое сделал для шахмат в США. В 1915 году он основал шахматный клуб в Нью-Йорке и до конца жизни возглавлял его. Клуб существует до сих пор и, разумеется, носит имя своего создателя.

«Вся моя жизнь посвящена шахматам. Я играл в них свыше полувека… и сегодня я так же влюблен в шахматы, как был влюблен все эти годы», - писал Фрэнк Маршалл на склоне лет. И это – чистая правда.