Field 'nick' doesn't have a default value

– Лизни! Увидишь, что будет...

Герка подтолкнул меня к воротам. Остальные ребята стояли рядом и ждали. Мне было любопытно прикоснуться кончиком языка к заиндевелой поверхности металлической ручки, отлитой в форме львиной головы, но меня что-то удерживало. Лев угрюмо смотрел на мои валенки. Казалось, он сейчас усмехнётся и скажет лениво: «Трус».

Я решился. Сплюнул, наклонился к седой львиной гриве, осторожно высунул язык: его тотчас, как магнитом, притянуло к ручке и намертво припаяло. Я понял, в чём заключался Геркин «фокус». Попробовал освободиться. Язык защипало, из глаз брызнули слёзы. Лев не собирался меня отпускать. За спиной умирал со смеху Герка. Ребята, довольные удавшейся шуткой, тоже посмеивались. Только мне было не до смеха. Меня обуял страх. Теперь придётся стоять так до самой весны, пока не выглянет солнце и не оттает львиная голова. Впрочем, до весны я вряд ли здесь выдержу. Даже если не умру с голоду, кто-нибудь откроет ворота с той стороны и оторвёт мне язык. При этой мысли я заорал, что было мочи.

– Ох, ироды окаянные! – раздался голос.

Герку и ребят как ветром сдуло. Пожилая женщина подошла ко мне вплотную, заглянула сбоку, всплеснула руками:

– Потерпи малость, я сейчас, быстро! – сказала она и ринулась к соседскому дому. 

Вскоре вернулась в сопровождении старухи Акимовны, держа в руках чайник. Живительная влага из носика тонкой струйкой полилась на место «спайки». Язык потеплел и благополучно отделился от львиной головы. Говорить, однако, я не мог и промычал своим освободительницам что-то очень благодарное. Старуха Акимовна, глядя мне вслед, горестно вздохнула:

– Ох, уж эти каникулы! Нечем мальцам заняться. Того и гляди, без рук – без ног останутся. Ишь, выдумали какую оказию...

На школьном дворе, за покосившейся поленницей, конечно же, находились, все наши. Они смотрели на меня молча. Драться и корчить из себя обиженного я не собирался. Позавчера не кто иной, как именно я надел Герке на указательный палец обрезок водопроводной трубы с резьбой. Труба замечательно накрутилась, но обратно никак не снималась. Палец распух и посинел.

Герка очень испугался, потому что слесарь дядя Паша, увидев нас, покачал головой и сказал, что палец придётся отнять, то есть отрубить. А когда Герка пожарной сиреной взвыл на всю слесарку, дядя Паша взял кусок мыла и подвёл его к умывальнику. С большим трудом, но трубу удалось развинтить, палец не пострадал. Сегодня Герка взял реванш, и мне не оставалось ничего другого, как криво улыбнуться и постараться забыть о случившемся.

– Может, сыграем в индейцев? – как ни в чём не бывало, предложил Герка. – Всё равно делать больше нечего.

Мы согласились. С весёлым гиканьем шумная наша ватага помчалась к забору, отделявшему школьный двор от переулка. Здесь высилась наша снежная крепость – великолепное сооружение с множеством башен, бойниц, скрытых переходов. Отсюда мы забрасывали «бледнолицых» огромным количеством заготовленных заранее снежков, а потом отражали атаки вышедших из себя прохожих. Нередко игра заканчивалась тем, что нам приходилось в спешном порядке разбегаться в разные стороны.

Мы заняли свои места возле бойниц. Ждать пришлось недолго. Из-за угла появился рослый молодой мужчина с большой синей сумкой через плечо. Было немного странно видеть в морозном январе человека в лёгком осеннем пальто и без шапки. Шапку ему заменяла огромная кудрявая шевелюра, сплошь усеянная серебристыми звездочками снежинок. Смуглое лицо незнакомца светилось здоровым румянцем, в походке, да и во всей фигуре чувствовались уверенность и сила. Мужчина поравнялся с нашей засадой. Герка свистнул, и мы принялись метать снежки в живую мишень. Это было похоже на снежный обвал, на охоту первобытных людей на мамонта, мы воображали себя потомками великого и бесстрашного племени. Смуглый «бледнолицый» ничуть не растерялся. Он только удивлённо посмотрел в нашу сторону, затем улыбнулся, движением плеча сбросил на снег сумку, отступил несколько шагов назад.

– Защищайтесь! – весело крикнул он.

Мы удвоили свои старания угодить ему в кудрявую голову. Он ловко уклонялся. Потом поймал в воздухе летевший в него снежок, стиснул покрепче в ладонях, резко размахнулся и... правая башня нашей крепости покачнулась, будто кто-то невидимый толкнул её рукой.

– Ага! – радостно воскликнул «бледнолицый». – Держитесь крепче!

От второго прямого попадания башня рухнула.

- Во дает! – испуганно прошептал Герка. – Снежки у него железные, что ли?

Остальные ребята тоже были потрясены. А весёлый незнакомец продолжал метать снежки, и они со свистом пролетали над нашими головами, будто выпущенные из пушки ядра. Вот упала, как скошенная, левая башня крепости.

– Плохо строили! – продолжал радоваться обладатель железных снежков. – Лучше надо строить! Сдавайтесь!

– Полундра! Дядя Коля! – крикнул кто-то.

Мы, как по команде, обернулись. По двору шаткой походкой к нам приближался школьный сторож дядя Коля, гроза всех уличных мальчишек. В руках он держал черенок от сломанной лопаты.

– А ну, р-р-разой-дись! – зарычал издалека дядя Коля, окончательно рассеяв наши сомнения относительно его намерений. – Я вот вам сейчас!

Что делать? Прыгать с крепости в переулок, под ураганный «огонь» «бледнолицего»? Или попасть в руки захмелевшего дяди Коли?

– Сдаёмся! – закричал Герка, поднял вверх руки и первым спрыгнул с забора. Мы кубарем скатились вслед за ним.

Вероятно, видок у нас был плачевный. Незнакомец, подняв сумку, подошёл к нам, осмотрел внимательно с высоты своего громадного роста и, усмехнувшись, сказал:

– Выше нос, пингвины! Проигрывать тоже надо уметь. Помогите-ка отряхнуться.

Наверху дядя Коля, кряхтя и чертыхаясь, доламывал нашу крепость.

– Ну вот, строили, строили… Теперь даже поиграть негде, – захныкал самый маленький из нас, Стасик.

– Не реветь! – строго приказал Герка. – Вечером опять построим!

– А вы приходите вечером на стадион, – неожиданно предложил незнакомец. – Это ведь недалеко. У кого есть коньки, захватите. Я вас встречу. Пока!

И он ушёл, помахав нам на прощание…

…Вечерний стадион предстал перед нами во всём великолепии. В свете мощных прожекторов искрились в морозном воздухе редкие снежинки, из динамиков раздавалась популярная танцевальная музыка. Многочисленные пары чинно катались по кругу, стараясь не заступать за черту игрового поля: там лёд был зеркальный и переливался всеми цветами радуги. Поле предназначалось для игры в хоккей с мячом или, как её ещё называли, «русский хоккей». Раньше нам удавалось через дыру в заборе тайком пробираться на стадион, и мы в толпе болельщиков до хрипоты кричали: «шайбу! шайбу!», не понимая почему, ведь шайбы никакой не было. Дыру вскоре наглухо заколотили.

– А-а, пришли, пингвины! Рад видеть вас.

Мы увидели нашего незнакомца, которого меж собой прозвали Железный Снежок, и замерли от восхищения. Он стоял перед нами на коньках, совсем великан, кудри упрямо выбивались из-под глянцевого шлема, на полосатой майке отчётливо виднелась эмблема спортивного клуба. Железный Снежок приветливо улыбнулся: «Идите на трибуну и понаблюдайте за тренировкой. А потом, если хотите, познакомимся поближе».

Музыка в динамике прервалась. Мужской голос попросил освободить хоккейное поле для игроков. Они выходили из раздевалки, высокие, как на подбор, похожие на прекрасных сказочных витязей, только вместо мечей в руках у них были короткие, изящно выгнутые клюшки. Началась разминка. Хоккеисты бегали по кругу, наращивая скорость, резко тормозили, разворачивались и мчались спиной вперёд, крутились, падали на колени, вскакивали и вновь бегали по кругу, напоминая бешено вращающуюся карусель. Мы глаз не спускали с нашего Железного Снежка. Нам казалось, что всё у него получается лучше, чем у остальных. Рядом с нами на трибуну поднялись двое незнакомых ребят, чуть постарше нас.

– Видите вот того, в полосатой майке? Это он нас сюда позвал! – гордо объяснил им Герка.

 – Туев? – недоверчиво оглядел нас один из них.

 – А вы его знаете? – удивлённо и слегка разочарованно спросил Герка.

– Как не знать! Валерий Туев, вратарь, играющий тренер. Он и юношей тренирует. Мы, кстати, второй год у него занимаемся.

Герка притих. На поле раздался свисток. Хоккеисты разделились на две команды. Железный Снежок, действительно, занял место в воротах. В руках у него появился маленький оранжевый мяч. Крикнув что-то своим защитникам, он размахнулся и выстрелил мячиком в самый центр поля. Так вот почему свистели над нами брошенные им снежки! Вскоре мы увлеклись игрой и перестали обращать внимание на холод. Железный Снежок играл превосходно, успевая ещё и руководить действиями своих товарищей. Ах, как хотелось нам в эти минуты быть на ледовом поле с ним рядом!

Когда тренировка закончилась, Железный Снежок, усталый, но очень довольный, подозвал нас к себе и спросил, хорошо ли мы бегаем на коньках. Увидев смущение, понимающе кивнул и сказал бодро:

– Ничего, это дело поправимое. Только предупреждаю заранее: не хныкать, от занятий не отлынивать и главное, чтобы дома и в школе было в норме, дневники буду проверять лично. Родителей, я думаю, вы сумеете убедить, а в случае затруднений сам поговорю с ними.

– Туев! Опять ты с мелюзгой возишься. И не надоело тебе? – Тучный мужчина смерил нас насмешливым взглядом, скривил в иронической усмешке губы. – Ведь за версту видно, эти абсолютно бесперспективны...

– Я так не считаю, – нахмурился Железный Снежок. Появление этого человека не вызвало у него особой радости.

– Ну-ну! – криво усмехнулся мужчина. – Желаю удачи!

– Кто это? – воинственно спросил Герка, когда толстяк скрылся в служебном здании стадиона.

– Ба-а-льшой начальник! – таинственно произнёс Железный Снежок и вдруг рассмеялся. Потом посерьёзнел и сказал задумчиво: – Время покажет, кто из нас прав... Ах, да! Я ведь даже не выяснил, хотите ли вы научиться играть в хоккей...

Он ещё спрашивал! Мы возвращались домой, исполненные самых радужных планов и надежд. Только Стасик поначалу выглядел грустным: из-за возраста ему нельзя было приступить к тренировкам вместе с нами. Но мы его успокоили, как могли, и он воспрянул духом.

Когда проходили мимо разрушенной крепости, Герка замедлил шаг. Мы тоже приостановились. И тут в проёме между башен появились две маленькие фигурки. Румяный карапуз, неумело замахнувшись, бросил в нас снежок, попал Герке в плечо и засмеялся от радости. Другой малыш метил, видимо, в меня, но его снежок, не долетев, упал рядом.

– Вот и смена растет! – сказал Герка, отряхивая с воротника снег. – Давайте-ка, поможем этим пингвинам отремонтировать крепость. А  потом – по домам. Завтра тренировка, не забывайте!