Field 'nick' doesn't have a default value

Говорить то, что думает — его кредо

Фишер был, пожалуй, одним из немногих известных во всём мире людей, кто считал важным говорить то, что думает, независимо от того, как к этому отнесутся сильные мира сего и просто окружающие его люди. Неудивительно, что публика нередко воспринимала его как человека не вполне нормального, а порой — просто сумасшедшего. Широко известны антисемитские высказывания Бобби — самого по происхождению наполовину (а согласно некоторым публикациям — полностью) еврея по происхождению. Жужа Полгар, старшая из трёх знаменитых сестёр-шахматисток, как-то сказала, что Фишер почти всегда был добр и порядочен, а когда у него случались антиамериканские и антисемитские высказывания, она просто старалась сгладить ситуацию. «Это было очень странно, поскольку многие его друзья были евреями, — рассказывает она. — Он нередко говорил о ком-то из них: «Он замечательный человек, хоть и еврей».

Не менее своеобразно относился Фишер к женщинам. В 1962 году, когда ему было всего лишь 19 лет, он снялся с международного турнира в знак протеста, что к участию в нём была допущена чемпионка США Лиз Лэйн. К этому же времени относится его первое большое публичное интервью, в котором он весьма категорично выразил своё отношение к интеллектуальным способностям прекрасной половины человечества: «Они все слабые, все женщины. Они глупы по сравнению с мужчинами. Им не надо играть в шахматы, вы понимаете. Они как начинающие. Они проигрывают каждую отдельно взятую партию против мужчины. Нет на свете женщины, которую я бы не победил, дав фору в коня». А когда журналист сообщил, что Лиз Лэйн считает его сильнейшим из живущих шахматистов, Фишер ответил: «Это верно, однако Лиз Лэйн, собственно говоря, не в состоянии об этом судить».

Коль скоро я привёл здесь выдержку из первого большого интервью Фишера, будет нелишним привести и фрагмент его последнего публичного выступления, данного за два года до смерти. Так, на слова корреспондента о том, что Гарри Каспаров считает его одним из величайших чемпионов мира в истории шахмат, Фишер ответил: «Ну, это ещё не повод, чтобы я изменил своё мнение о нём… Каждый, кто заранее готовится к матчам и, тем более, играет договорные партии, — лжец и торговец. Каспарова я не называю иначе как преступником. Ни по имени, ни просто — Каспаров, только — преступник! Я знаю, сейчас он пытается заниматься политикой, идёт против президента Путина. Для меня поход Каспарова против президента Путина — достаточный повод, чтобы выразить президенту Путину одобрение и полную поддержку. Каспаров — олицетворение зла». В этом неприкрытом делении мира только на белое и чёрное, отсутствии любых элементов политкорректности — весь Фишер.

Ретроспективно жизнь 11-го чемпиона мира можно поделить на время до завоевания им официального титула сильнейшего шахматиста планеты в 1972-м году и все последующие годы, когда спортивная карьера шахматного гения по существу закончилась. После своей сокрушительной победы над Борисом Спасским в Рейкьявике Фишер на протяжении 20 лет не принимал участия в официальных соревнованиях и лишь в 1992 году вновь напомнил о себе как шахматист — разумеется, в своей обычной экстравагантной манере. Любители шахмат во всём мире уже давно считали Бобби Фишера осколком истории, когда в 1992 югославский банкир Е.Василевич предложил Фишеру организовать матч-реванш с Борисом Спасским. Сумма призового фонда составила 5 миллионов долларов, и Фишер согласился. К тому времени и его исторический соперник Спасский практически завершил свою шахматную карьеру, поэтому их матч воспринимался публикой как встреча двух ветеранов спорта. Иного мнения придерживался сам Фишер: иначе как матчем на первенство мира он это соревнование не называл, утверждая, что чемпион мира именно он, а не официальный чемпион мира тех лет Гарри Каспаров, ведь его, Фишера, так никто и не победил. Матч проходил в Югославии и должен был играться до 10 побед.

Остроту ситуации добавлял тот факт, что 1992-й был годом разгара кризиса вокруг тогдашней Югославии. Участие Фишера в матче на её территории нарушало международное эмбарго, инициатором которого были США. Ещё до начала состязания ему пришло официальное уведомление от Госдепартамента о том, что Фишеру за нарушение законодательства страны, гражданином которой он является, грозит ни много ни мало — 10 лет тюрьмы. На пресс-конференции Фишер публично разорвал письмо и плюнул на его обрывки со словами: «Я заставил людей поверить, что Штаты — интеллектуальная держава, что в ней живут умные люди, а они вместо благодарности разорили меня, унизили меня, плюнули на меня. И я отвечаю им тем же». Фишер победил со счётом 10:5.

Матч вызвал огромный интерес у шахматистов всего мира, жаждавшим узнать: сохранил ли Фишер свой высочайший шахматный уровень. Мнение большинства наблюдателей таково: уровень игры обоих участников матча существенно ниже того, что они показывали в 1970-х годах. Вероятно, понимал это и сам Фишер, во всяком случае, позднее он не сыграл ни одной партии в каком-либо официальном соревновании…

Не отличался дипломатичностью

Будущий чемпион мира родился 9 марта 1943 года в Чикаго. Когда мальчику было два года, отец оставил семью, вернувшись в Германию, а мать с детьми переехала в Бруклин. В шесть лет сестра научила Роберта играть в шахматы, которые сразу стали главной страстью всей его жизни. Уже в 13-летнем возрасте Роберт Фишер выиграл первенство США среди юниоров, в 14 лет стал чемпионом страны среди взрослых — самым молодым за всю историю, в 15 — самым молодым в истории шахмат гроссмейстером. Примерно в это время Бобби бросил школу, чтобы полностью посвятить себя любимой игре. Уже тогда юный чемпион не отличался чрезмерной склонностью к дипломатическим выражениям. Так, о родной школе он отозвался следующим образом: «В школе нечему учиться. Учителя глупы. Нельзя, чтобы учителями работали женщины. В моей школе только учитель физкультуры был неглуп — он неплохо играл в шахматы».

Между прочим, Фишер отнюдь не остался неучем — великолепная память позволила ему изучить немецкий, русский, испанский и сербохорватский языки, иностранную шахматную литературу он читал в оригинале. Широко известна история о том, как Тигран Петросян чуть не упал со стула, и в итоге просрочил время, когда Фишер на приличном русском громко сказал ему во время партии: «Вам шах, гроссмейстер!». По крайней мере, в профессиональной среде уже в конце 50-х было известно, что юноша обладает поистине энциклопедическими знаниями обо всех появляющихся в мире мало—мальскизначимых публикациях, посвящённых шахматам. Фишер был настоящим фанатиком шахмат. Поставив в ранней юности цель: стать чемпионом мира, и для этого «побить всех русских гроссмейстеров», он на протяжении многих лет неуклонно шёл к ней. Чтобы всегда находиться в идеальной спортивной форме, Фишер на протяжении всей своей карьеры занимался лыжами, коньками, плаванием, теннисом. Уже в 59-ом16-летний американец впервые принял участие в турнире претендентов на звание чемпиона мира в Бледе (Югославия), впрочем, выступил довольно неудачно. Затем последовала серия побед в крупных международных соревнованиях. Наиболее яркая из викторий одержана на межзональном турнир в Стокгольме, где Фишер победил с большим отрывом, по выражению Анатолия Карпова, «буквально унизившим всех его соперников».

В 1962-м году на турнире претендентов в Кюрасао Фишер был только четвёртым. Именно с этого времени он начал говорить о том, что в отборе участвует слишком много советских шахматистов, и что в партиях между ними действуют договорные отношения. После Кюрасао эмоциональный американец несколько лет не играл в отборочных соревнованиях на первенство мира. Во второй половине 60-х годов Фишер выдвинулся в число сильнейших шахматистов мира, добившись успехов в нескольких представительнных турнирах: Гавана (1965 г.) — 2–4 места; Санта-Моника (1966 г.) — 2 место; Охрид, Монте-Карло (1967 г.); Нетанья, Винковци (1968 г.); Загреб, Буэнос-Айрес (1970) — 1 место. Пожалуй, в эти годы только результаты Бориса Спасского выглядели более впечатляюще. В США же Фишер был просто вне конкуренции: начиная с конца 50-х, он восемь раз становился чемпионом своей страны, причём, первенство 1963/64 годов выиграл со стопроцентным результатом. Нет сомнений, что межзональный турнир 1967 года в Сусе (Тунис) выиграл бы Фишер, если бы, лидируя с отрывом, не выбыл из него со скандалом.

История вкратце такова: из религиозных соображений по субботам Фишер отказывался играть до захода солнца. Организаторы и участники пошли ему навстречу, но Фишер выдвинул требование о том, чтобы и другие участники по субботам начинали тур одновременно с ним. Румынский судья Дьяконеску отказался принять это требование, за что Фишер обозвал его «коммунистом» и не вышел на партию, получив ноль без игры. В следующую субботу история повторилась. После больших разборок, Фишер всё же согласился играть, но не успел приехать на партию из столицы Туниса, а его противник Ларсен отказался переносить партию на более позднее время. В итоге Фишер, всё ещё сохраняя (несмотря на два минуса в таблице) хорошие шансы на выход в матчи претендентов, снялся с соревнований за четыре тура до их окончания.

Чемпион обескуражил президента

В 1972 году Фишер, наконец, вышел на матч с чемпионом мира Борисом Спасским. Для этого ему пришлось выиграть межзональный турнир в Пальма-де-Мальорке (1970 г.), и затем последовательно победить в претендентских матчах советского гроссмейстера Марка Тайманова, датчанина Бента Ларсена с разгромным счетом 6:0. Оба так никогда и не оправились от этой страшной психологической травмы, практически выбыв из дальнейшей борьбы за высший титул. Следующей «жертвой» Фишера стал девятый чемпион мира Петросян. В этом матче всё поначалу складывалось не так гладко для Фишера: при счёте 2,5: 2,5 явная игровая инициатива была на стороне его соперника. Однако в дальнейшем «железный Тигран» был неузнаваем — в его игре произошёл надлом, и он проиграл четыре партии подряд.

Матч на первенство мира между Робертом Фишером и Борисом Спасским памятен многим болельщикам не только убедительной победой претендента со счётом 12,5:8,5, но и скандалами, постоянными нападками и претензиями Фишера с одной стороны, и избыточной корректностью советского гроссмейстера — с другой. За несколько часов до начала матча в Рейкьявике было неясно, сядет ли американец за доску, и у Спасского было полное моральное право покинуть Исландию, сохранив своё звание без игры. Проиграв первую партию матча, Фишер просто не явился на вторую! Сейчас за давностью лет нет смысла вспоминать, сколько самых разных условий он выдвинул организаторам, ФИДЕ и самому чемпиону мира, прежде чем вновь сесть за доску. Борис Спасский вновь повёл себя как истинный джентльмен, но, как показал дальнейший ход поединка, война нервов не прошла для него бесследно. В дальнейшей игре, особенно в первой половине матча, он начал допускать грубейшие просчёты, было очевидно, что Спасский чувствует себя не в своей тарелке. Фора в два очка сослужила ему плохую службу — Фишеру противостояла лишь бледная тень чемпиона мира.

Матч, проходивший в разгар «холодной войны», был в большей мере событием политическим, нежели чисто спортивным. В Вашингтоне ликовали, утверждая, что эта победа «сравнима с выигрышем крупного сражения во Вьетнаме». Для Советского Союза обидное поражение означало конец доминирования советских гроссмейстеров в мировых шахматах, и немалый удар по престижу системы в целом…

Америка встречала победителя, как национального героя. Президент Никсон устроил в его честь приём в Белом Доме. Однако узнав, что за это ему ничего не заплатят, Фишер отказался от участия в торжестве в свою честь! До матча он не раз заявлял, что, в отличие от русских, став чемпионом мира, будет каждый год бороться за шахматную корону с достойными претендентами, если те смогут предложить ему серьезные финансовые условия. Увы, в действительности после своей исторической победы Фишер перестал участвовать в официальных соревнованиях. Он поселился в Южной Калифорнии, откуда не единожды делал публичные заявления о том, что коммунисты хотят его убить. Тогда же Фишер вступил в секту «Всемирная церковь Господня», и жертвовал ей почти все свои гонорары. Однако в итоге у него произошёл серьёзный конфликт с её руководством, и он со скандалом порвал с ней.

— Вожаки секты — страшные лицемеры, — заявлял Фишер прессе, — они возвестили о скором пришествии Христа, и обманули меня. При этом даже не извинились!

Из национального героя — в уголовные преступники

Накануне матча с Анатолием Карповым, который должен был состояться в 1975 году, Фишер выдвинул ряд требований к ФИДЕ по условиям проведения матча. Дотошные журналисты подсчитали, что таковых набралось 174. ФИДЕ удовлетворило 173(!), отказавшись принять лишь положение, согласно которому при счёте 9:8 в пользу претендента последний обязательно должен победить и в следующей партии, то есть выиграть на две партии больше, чем чемпион. Узнав об этом, Фишер заявил о своём отказе от матча. Чемпионом мира был провозглашён Анатолий Карпов. Разумеется, Фишер демонстрировал своё крайнее возмущение «творимым ФИДЕ беззаконием», и до конца жизни считал себя чемпионом мира.

Дальнейшие сведения о жизни 11-го чемпиона мира обрывочны и скудны: то он, якобы, тайно встречается с Карповым и договаривается с ним о неофициальном матче, то планирует сыграть коммерческий матч с бразильским гроссмейстером Энрике Мекингом. Увы, ностальгический матч 1992 года со Спасским, позволивший, впрочем, существенно поправить финансовое положение обоим его участникам, оказался первым и последним (с 1972-го до безвременной его кончины) соревнованием с участием Фишера. После той победы над Спасским ему уже нельзя было возвращаться в США. Помимо обвинения Госдепа в нарушении эмбарго претензии Фишеру предъявило и налоговое ведомство: за неуплату налогов с 1976 года, в том числе и с гонорара за прошедший матч, ему грозил штраф в 250 тысяч долларов. Какое-то время он жил в Будапеште, потом — в Японии.

Настоящие неприятности начались у Фишера после трагических событий в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, когда он позвонил на филиппинскую радиостанцию Radio Bombo и заявил: «Это великая новость! Я аплодирую тем, кто это сделал. Эту страну давно пора стереть с карты мира». Похоже, то заявление переполнило чашу терпения американских властей. В декабре 2003 года Госдепартамент США официально аннулировал паспорт Фишера. Сам он узнал об этом лишь 13 июля 2004 года, когда при попытке вылететь из Японии на Филиппины был арестован за незаконное проникновение на территорию страны, и помещён в тюрьму для нелегальных иммигрантов. США тут же потребовали выдать его, как уголовного преступника. Фишер провёл в тюрьме восемь месяцев. По его заявлению, там он подвергался радиационному облучению. В дальнейшем эти заявления стали основой для конспирологических версий гибели 11-го чемпиона мира.

Итогом активной общественной кампании за спасение Фишера явилась его депортация в Исландию: страна его триумфа предоставила ему гражданство. Перед вылетом из Японии Фишер сказал журналистам, что считает свой арест похищением, повторил обвинения в адрес Буша и Коидзуми и сказал, что они «должны быть повешены, как военные преступники». После депортации из Японии Фишер прожил в Рейкьявике еще два года. В ноябре 2007 года он был госпитализирован с почечной недостаточностью, а 17 января 2008-го — скончался. Похороны, по желанию самого Фишера, были скромными, на них присутствовало только несколько его исландских друзей и Миёко Ватаи, президент шахматной федерации Японии, очень много сделавшая для освобождения Фишера. На могиле установлено скромное надгробие, на котором выгравировано лишь имя: «Роберт Джеймс Фишер», и даты жизни.

Рассказ об одном из самых необычных чемпионов мира по шахматам я хотел бы завершить словами его предшественника на этом посту — Бориса Спасского: «Фишер — фигура трагическая! Он честен и добр, хотя совершенно необщителен, не может примериться к тому, как живут другие, и не готов идти на компромиссы. Он — человек, который делает всё против самого себя!»

А теперь, как обычно, пара забавных историй об 11-ом чемпионе мира.