Field 'nick' doesn't have a default value

Однажды прошлым веком...

Его звезда

Вспоминает такой случай. После уроков всех загоняют на хоровой кружок, а у него тренировка пуще неволи. Пальто в раздевалке не выдают (существовала такая мера пресечения в советской педагогике). Как быть? А как есть — в рубашонке с гиком по морозу. Может, за это прегрешение, а может по совокупности вольностей переводят в другую школу. Здесь он сразу заваривает кашу, по-нынешнему затевает проект, и с одобрения и при поддержке умной учительницы физкультуры осуществляет его. Так появляется первая в Тюмени баскетбольная площадка с деревянным настилом. Знак новизны впоследствии, когда станет взрослым, будет отличать большинство его действий и поступков, вернее сказать, начинаний.

Вставал он тогда в шесть часов и отправлялся бегать на стадион или в купальню на Туре. Самостоятельно выучился классно, по-чемпионски, плавать. Когда все уходили домой, оставался в зале и до одури отрабатывал броски. Чтобы при небольшом росте выигрывать спорный мяч, прыгал со штангой. «В связи с успешным окончанием детской спортивной школы и за высокие спортивно-технические результаты» был награжден грамотой облспорткомитета. Дата — 28 мая 1956 года. До сих пор сохранил благодарность первому тренеру. «Калинычу» — Александру Калиновичу Нохрину, а ещё — Александру Николаевичу Гордееву.

В той стране, в то время спортсменов любили, хороших — тем более. Так что никаких проблем при поступлении в авиационный техникум не возникло. Легко вошел и в баскетбольный мир Омска, который во всех отношениях был выше того, где он вырос, — и мастерством (тамошний тренер Виктор Пронин как раз выводил в свет своего добродушного гиганта Ивана Дворного), и накалом состязательности команд-участниц всевозможных первенств, турниров и чемпионатов (к нему уже был причастен наш земляк Сергей Николаенко, возглавлявший один из именитых клубов), и стройностью календаря… Вошел и как начинающий талантливый специалист (сборная техникума «несла всех подряд»), и как игрок (был допущен тренироваться вместе с баскетболистами института физкультуры). После окончания техникума успел поработать в закрытом КБ, открывались заманчивые космические перспективы, но путеводная звезда спорта возгоралась над ним все ярче и звала все настойчивее. И он раз и навсегда вступил на эту стезю и не сворачивал с нее.

Эффект познавания

С Геннадием Сергеевичем Полынцевым (а речь идет именно о нем) знаком тысячу лет, когда-то играли и вместе, и друг против друга. Но в какой-то промежуток потерял его из виду, не общались, и, пожалуй, самая содержательная часть его жизни прошла мимо моего внимания. Но, странное дело, когда она раскрылась во всей полноте, — мало чему удивился, ибо все, что он делал, несло на себе отпечаток его натуры — энергичной, беспокойной, ищущей, самосовершенствующейся, где-то фанатичной и суровой, жесткой, прежде всего к себе.

В нашем прежнем спортивном сообществе отношение к Полынцеву чаще всего облекалось в конструкцию с противительным союзом: «да, конечно, безусловно, однако…», с непременным допущением, некой уступкой, оговоркой. Сильный, яркий игрок, но уж больно тянет одеяло на себя, говорили одни. Тренер от бога, но посмотрите, как он истязает нагрузками ребят, и ведь против слова не скажи, возмущались другие. Кличка «диктатор» даже попала в одно печатное издание. И ведь несокрушимый! В заявочном листе раньше было десять фамилий, черту подвели как раз перед сыном большого спортивного чина, непосредственного начальника Полынцева. Ну, чего бы не порадеть? «Но ведь — одиннадцатый!» — следовал неопровержимый аргумент. К чести босса, он сам был в спорте джентльменом, и никаких мыслей протолкнуть дитя в основной состав ему и в голову не приходило. Третья категория вполне доброжелательных коллег Геннадия Сергеевича, воздав должное его последующим ипостасям (о них разговор впереди), осуждает крутость, с которой он отстранил от учебного процесса общего кумира. На том основании, что, мол, конькобежец-рекордсмен ещё не факт, что имеет моральное право преподавать «теорию физвоспитания», так как ничему путному студентов он не научит.

Встреча наша состоялась уже в новом веке, совсем недавно. По просьбе Геннадия Сергеевича Полынцева. Чутко реагирующий на любую несправедливость, он усмотрел её в моем, как в некотором роде баскетбольного летописца, просчете — умолчании о том бытовании нашей с ним любимой игры, которое я для себя определил временем «третьего сословия» и соотнес его с 60-70-ми годами. Герои той эпохи, согласившись стать гидами и свидетелями, уже были наготове. Геннадий Велижанин, Борис Елькин, Николай Федоров, Федор Казанцев. Каждый ростом под потолок, они зримо являли собой первую особенность «третьего сословия» — появился жгучий интерес к «большим». На них тренерами был объявлен тотальный поиск. Чаще всего сети закидывали в учебные заведения, и улов радовал (мои собеседники тоже из той тони). Вообще, надо сказать, что тюменский баскетбол приобрел тогда явно студенческую окраску, а с ней и некую интеллигентность, в противоположность заводской брутальности. Игра становилась умной и артистичной, её можно было читать, как партитуру. А какие исполнители взошли! Очень благотворно сказалось и десантирование в наш город из Ачинска сборной Сибирского военного округа в составе Гумерова, Кроткого, Казакова, Явшева, Бережинского — ребят лихих и мастеровитых. Учились и на выезде — участвуя в спартакиадах, первенствах разных цээсов, зонах и прочее. Чаще бывали биты, но случались и успехи, пусть не оглушительные, но вспомнить и сейчас приятно, и если я их не перечисляю, то только, чтобы не обременять восприятие нынешних читателей, которым они, увы, ничего не скажут. И замечали тюменцев, и привечали. Да мудрено пропустить мимо, если, скажем, как-то, играя на иркутском помосте, Гена Велижанин за матч забил 24 очка! Эта фигура вообще знаковая. И игроком был замечательным, и на тренерском поприще максимум выжал из наших местных возможностей. Очень сокрушается Геннадий Сергеевич Полынцев, что в нефтегазовом университете недооценивают человека, который столько сделал для вузовского баскетбола, отдал ему буквально все здоровье. И спокоен за Федора, Бориса, Николая, у которых все в порядке, которые состоялись в строительном деле, науке, медицине.

— Сергеич учил нас во всем быть профессионалами, — говорит Борис Елькин, заведующий кафедрой строительной академии. Пример был перед глазами.

Держать высокую ноту

Как было упомянуто, подобно французам, он не любит петь хором. Склонность к солированию ощущается даже в диалоге, собеседнику не дает рта открыть, полагая, что тот непременно сморозит глупость. К этому надо привыкнуть, тем более что, как правило, говорит он взвешенно, свежо и убедительно. Потому что — о деле своей жизни. О том, что выстрадано, пропущено через себя. И о том, что не дает покоя.

У нас по-прежнему любят людей ранжировать и подгонять под стандарт. Исходя из этого, Полынцева запросто подвести под классификацию индивидуалиста. Но через тонкую смежную грань созвучности пробивается абсолютно точное, на мой взгляд, определение. Индивидуальность. То есть — Личность. Его выбор — баскетбол. Игра коллективная, артельная. Тот же хор, согласно ведущий одну общую для всех мелодию, скажете вы. Так, да не так. Отнюдь, отнюдь… Баскетбол немыслим без солиста, вожака, лидера, красавца, первой скрипки. Он искуснее всех, он ведет партию, берет на себя ответственность в критические моменты, воодушевляет упавших духом и меняет цифры на табло в нашу пользу. Природа не наградила Геннадия Сергеевича особыми талантами, особенно докучал малый рост, но он добрал недостающее изнурительными тренировками, неустанной работой над собой. Раньше всех нас он уяснил (подсмотрел у американцев), что главное в баскетболе, особенно при игре в защите, не руки, а ноги. Непревзойденный авторитет Эдуард Романович Бобылев (увы, рано и бесславно закончивший земной путь) ещё когда говорил: «У Полынца лучшие в Тюмени ноги». А руки? Он отдавал такие пасы, что перехватить их было невозможно, а принять, если не готов, не ожидаешь, — только, извините, пузом. Противостоять ему было трудно, потому как дриблингом овладел тоже по полной программе. Когда шел напролом к щиту, озадачивал не только своей «родной» левой рукой, но и неожиданно мощным толчком (с ним мог сравниться в этом только Равиль Гильманов, тоже невысокий, но страшно прыгучий).

Играя, одновременно тренировал, после тридцати пяти целиком сосредоточился на наставничестве. Усвоив уроки своих глубоко почитаемых учителей Александра Николаевича Гордеева и Василия Лаврентьевича Фомина, расширил границы своего интереса — часто ездил в Ленинград к тамошним спецам из института Лесгафта (сам к этому времени закончил омский), сидел с конспектом на коленях на тренировках команд мастеров, корпел над специальной литературой… Придумывал и сам такое, чему могли позавидовать. Так, пользуясь знакомством с директором завода Строймаш баскетболистом Арнольдом Филимоновым, заказал для зала «Геолог», где занимались ребятишки спортшколы, целую серию щитов с кольцами, разместил их по всему периметру, и таким образом отрабатывать броски можно было не толпясь у двух основных ферм. А ещё он одним из первых перебросил мостки от любительского баскетбола к профессиональному, лелеял его робкие ростки. А ещё стал судьей республиканской категории. При всем этом руководство в течение пятнадцати лет областной федерацией баскетбола — планирование и проведение массы соревнований, семинаров, сборов, аттестаций, осуществление стратегии в масштабах от детских спортшкол до команд мастеров…

Школа, система образования — следующая, едва ли не важнейшая веха биографии Геннадия Сергеевича. Здесь он уподобился строителю — закладывал краеугольные камни. В прямом и переносном смысле. Выходит, опять солировал. Одиннадцать лет директорства в областной ДЮСШ — это создание целой сети спортивных школ в северных округах и на юге. К руководству ими были привлечены талантливые педагоги, настоящие энтузиасты: Зуев (Салехард), Ахатова (Лабытнанги), Тулупов (Надым), Поспелов (Сургут), Нохрин (Ялуторовск), Кирсанов (Ишим). Как следствие, рывок вверх в спартакиадах школьников России сразу на сорок (!) мест. Упор был сделан на фундаментальные спортивные дисциплины, пользующиеся популярностью среди детей, а не на экзотические, вычурные увлечения одиночек. С боем вырвал Полынцев здание у судостроительного завода, и в области появился первый спортинтернат. С гостиницей, методическим кабинетом, библиотекой, кинозалом. Вот в каких условиях росли, формировались, крепли олимпийская чемпионка по биатлону Альбина Ахатова, члены сборной страны гимнастка Жанна Фрик и баскетболистка Надежда Марилова.

У Тюменской области в те годы был широкий шаг, и спорт старался не отставать, не мельчить. Для более успешного движения вперед нужны были квалифицированные кадры учителей физкультуры, тренеров, организаторов спортивного процесса — и своих, доморощенных, а не отрабатывающих срок выпускников столичных вузов. Полынцев, прекрасно зная положение дел, дает согласие областному отделу народного образования и начинает по кирпичику строить новую систему, множа её этажи. Сперва отделение физвоспитания преобразуется в полноценное училище, затем оно трансформируется в факультет университета, а ныне на улице Пржевальского на всю катушку трудится наш собственный инфизкульт. Располагает он великолепной базой, которую с нулевого цикла возводил Геннадий Сергеевич.

Уходя, не гасите свет

Почти двадцать лет, как обосновался за городом, стал сельским жителем. Крепкий просторный дом, где часто гостят дети и внучки, ухоженная усадьба, скромный работяга УАЗик, который выменял на премиальную «Волгу»… Когда строился, село было полузаброшенным, малолюдным, а сейчас впору сравнить его с Рублевкой. Вымахали хоромы и ещё растут. Хозяева порой наглеют, остатки местной власти жалко поджимают хвост перед заезжей элитой. А она перегородила привычные тропинки в лес, вознамерилась снести памятник павшим в войне. Пошел народным заступником по старым адресам и связям — отстоял обелиск.

Круто поменял специализацию. Хотя как сказать: то же тренерство, тот же баскетбол, да только… на колясках. В клубе «Шанс» учит этой игре ребят с поражением опорно-двигательного аппарата, то есть инвалидов. Говорят, эти люди остро реагируют на снисходительное к ним отношение, жалость их унижает. И тренер, сам перемещаясь в такой же коляске, заставляет делать спортсменов трудные и многочисленные ускорения. А иначе как добьешься хорошего результата? И тюменскую команду замечают на республиканском уровне, а Леша Городецкий в составе сборной России стал чемпионом Европы.

Рассказ сопровождается демонстрацией фотографий, газетных вырезок, всевозможных таблиц и диаграмм. Скрупулезность, научный подход, смелые эксперименты характеризуют метод его работы и в сфере адаптивной физической культуры, с обиженными богом детьми. Стал первым таким педагогом в городе, проторил другим дорожку. Вообще, все, что касается детей, его по-прежнему не отпускает, пренебрежение к ним, отсутствие внимания и заботы воспринимает как преступную несуразность, элементарное вредительство. Увы, поводов расстраиваться более чем достаточно. Как-то попросили заменить учителя физкультуры в ближайшей школе. Пришел, увидел и ужаснулся: сплошной примитив. Видно, его предшественник не выжимал после уроков по три мокрых от пота майки. Заглянул ради любопытства ещё в одну сельскую школу — та же безрадостная картина. Поднял всех друзей, с их помощью поменяли освещение в спортивном зале, снабдили инвентарем, но понимает, что это все полумеры. А кардинальное решение? Оно есть, и Геннадий Сергеевич протягивает руку к другой папке, на которой начертано: «О создании и организации деятельности физкультурно-спортивных клубов в общеобразовательных учреждениях». Опыт красноярцев, где родилась эта идея, доказал её жизнеспособность и высокую эффективность: под завязку загружаются соревнованиями спортивные объекты, детские тренеры из почасовиков, сшибающих копейку где придется, превращаются в уважаемых специалистов со стабильно высокой зарплатой из одной кассы… Торкнулся Полынцев в один районный кабинет, в другой — глухо, как в танке. Даже не понимают, о чем речь идет.

Чем аукнется Пекин

Писал этот очерк, находясь под впечатлением летней Олимпиады. Обещанный чиновниками золотой дождь обернулся для России холодным душем. Естественно, их рекламно-фарфоровые улыбки уступят место серьезному «разбору полетов», хотелось бы на это надеяться. Будут вскрыты причины фиаско, но многие из них очевидны и сейчас. Пореформенная пора, бессмысленная и беспощадная, больно ударила по отечественному спорту. Государство низвело эту гордость нации до уровня чего-то второстепенного, некоего придатка то к здравоохранению, то к молодежной политике, то к борцам с наркоманией. Дети перестали быть самым привилегированным классом, что обрушило, по существу, всю систему спортивных школ. Спасаясь от нищенства, тренеры, в том числе и детские, эшелонами покидали Отечество, чтобы, спустя некоторое время, предъявить чемпионов под чужими уже флагами. Делячество, холодный расчет втоптали в грязь традиции, энтузиазм и подвижничество. Нет, все закономерно, как ни приукрашивай пекинские цифры.

Анатолий Туринцев, фото из архива автора
Рубрики: Баскетбол