Field 'nick' doesn't have a default value

Любопытно, что три свои главные книги — о Московском международном турнире 1925 года, сборник лучших партий Михаила Чигорина и книгу собственных избранных партий — Боголюбов написал за те два года, что прожил в СССР. В Германии он также издал несколько книг, ставших классикой. Одна из них о своём матче 1929 года с Алехиным, чтобы хоть что‑нибудь заработать, ведь Боголюбов был вынужден играть этот матч без гонорара (об этом пойдёт речь позже). Вторая носила необычное название: «d2‑d4 выигрывает!». И наконец, «Шахматную школу» — учебник, не изданный у нас, но и по сей день считающийся в Германии классикой.

В Советском Союзе имя одного из сильнейших шахматистов мира многие годы было под запретом, что не удивительно: дважды подряд (в 1924‑м и 1925‑м году) выиграв чемпионат СССР, Ефим Дмитриевич Боголюбов был вынужден отказаться от советского гражданства в пользу германского подданства. Причина банальна: претендент на первенство мира, авторитетнейший гроссмейстер, знавший себе цену, вынужден был получать разрешение на участие в заграничных турнирах у чиновников, отвечавших за спорт в Советской России. Он несколько раз подряд получил отказ на выезд на крупнейшие международные соревнования.

Ефим родился в 1889‑м году в селе Станиславчик Киевской губернии в семье священника. Он учился в духовной семинарии, но впоследствии отказался от карьеры священника в пользу светской профессии, окончив Киевский политехнический институт. В своём заявлении об отказе от гражданства Боголюбов в предельно вежливых выражениях написал о причинах такого решения. Ответ властей был резким и однозначным: «С господином Боголюбовым советскому шахматному движению не по пути».

Не стал он своим и для германских властей. Украинец по национальности (в молодые годы он носил фамилию Боголюбченко) после прихода к власти нацистов гроссмейстер даже вступил в национал-социалистическую рабочую партию, возглавляемую Гитлером. Разумеется, он поступил так по сугубо конъюнктурным соображениям. У двух дочерей Ефима Дмитриевича возникли проблемы с поступлением в университет, связанные с их неарийским происхождением. По убеждениям Боголюбов не был национал-социалистом, и его партийная деятельность ограничивалась игрой в турнирах и тренерской работой. Карьере это мало помогло. За сборную Германии на Всемирных шахматных олимпиадах ему позволили сыграть лишь однажды — в 1931‑м году. Сыграло ли здесь свою роль неарийское происхождение, история умалчивает. Вот только один показательный эпизод, имевший место на турнире в Зальцбурге в 1942 году, так называемом первенстве Европы.

Регламент предполагал 10 туров за 10 дней без выходных. На собрании участники договорились направить петицию с требованием облегчить регламент, особенно возмущался чемпион мира Алехин. В качестве местного авторитета было решено отправить в оргкомитет турнира Боголюбова. Но как только тот заикнулся о петиции участников, ему немедленно ответили в том духе, что, мол, наши доблестные парни сейчас замерзают под Сталинградом, и не просят ни о каких послаблениях. Быстро смекнув, что продолжение беседы может привести к тому, что участников турнира самих пошлют на Восточный фронт, Боголюбов тут же выскочил из комнаты.

Рассказывая о шахматной карьере Ефима Боголюбова, невозможно избежать упоминаний о войнах и политике. Проходивший в 1914 году в Мангейме XIX конгресс Германского шахматного союза был в самом разгаре, когда началась Первая мировая война. Принявшие участие в главном турнире шахматисты — подданные Российской империи Алехин, Боголюбов, Романовский, Богатырчук и Рабинович были немедленно интернированы, то есть, посажены в тюрьму. Судьба сидельцев сложилась по‑разному. Александр Алехин получил два Георгиевских креста на фронте, в 1917‑м едва не был расстрелян одесской ВЧК, впоследствии стал гражданином Франции и чемпионом мира. Пётр Романовский дважды — в 1923‑м и 1927‑м гг. — был чемпионом СССР, пережил блокаду Ленинграда, потеряв в ней всю семью. Фёдор Богатырчук присоединился к РОА генерала Власова и впоследствии эмигрировал в Канаду, прожил 92 года. Илья Рабинович умер от дистрофии вскоре после эвакуации из блокадного Ленинграда.

По стечению обстоятельств Боголюбов и Алехин делили одну камеру. В тюрьме шахмат не было, но они часами играли вслепую. По мнению Богатырчука, именно в тюрьме Боголюбов по‑настоящему научился играть в шахматы. Общение с Александром Алехиным стало огромной школой для талантливого самоучки Боголюбова. После освобождения их пути разошлись. Алехин вернулся в Россию, пошёл добровольцем на фронт, Боголюбов остался в Германии, женился на дочери местного учителя Фриде Кальтенбах, выиграл несколько достойных турниров в Германии и Швеции. В 1920‑21 годах Ефим Дмитриевич сыграл два матча, укрепивших его международный статус. У претендента на мировое первенство Арона Нимцовича он выиграл со счётом 2:1, а с будущим чемпионом мира Александром Алёхиным сыграл вничью — 2:2. В обоих случаях учитывались только победные партии. На призовые деньги Боголюбов купил виллу в Триберге, на первом этаже которой его жена сдавала комнаты с пансионом для курортников. Даже в условиях гиперинфляции, царившей в послевоенной Германии, это позволяло семье жить вполне пристойно.

В это время Боголюбов вёл переговоры с действующим чемпионом мира Хосе Раулем Капабланкой о матче. Турнирные и матчевые результаты давали Боголюбову моральное право на это. Но когда дошло до финансовых гарантий, дело застопорилось, и Боголюбов даже не отправил на банковский счёт 500 долларов, гарантирующие серьёзность его намерений. Было ясно, что 10000 долларов призовых в послевоенной Европе ему не собрать. И всё‑таки Ефим Боголюбов в 1929‑м году сыграл свой первый матч на первенство мира. Чемпионом к тому времени стал Алехин. Матчевые встречи проходили в разных городах Германии, так что участникам пришлось колесить по всей стране.

Из необходимых 10000 долларов Боголюбову удалось собрать 6000 — ровно столько составил гонорар Алехину. Иными словами, Боголюбов играл матч за титул чемпиона мира, но не за призовые — независимо от результата денег он не получал! На секундантов и подготовку средств у него тоже не было. Вдобавок ко всему, Алехин оказался в прекрасной форме и играл даже лучше, чем в своём матче с Капабланкой. Тем не менее, Боголюбов оказал в начале матча отчаянное сопротивление. По словам Гарри Каспарова, это был один из лучших матчей в истории борьбы за звание чемпиона мира. Матч игрался из 30 партий — настоящий марафон, требующий не только высокого мастерства, но и хорошей физической подготовки. Первая половина соревнования проходила в равной борьбе, лидерство захватывал то один, то другой соперник. Однако на финише качество игры Боголюбова заметно упало. Общий итог матча: 15½:9½ был неутешителен для претендента.

В том же 1929‑м году «Wiener Schachzeitung» («Венская шахматная газета») провела опрос своих подписчиков, кого они считают реальными кандидатами на титул чемпиона мира. Результаты: Ласкер — 247 голосов, Капабланка — 225, Боголюбов — 123, Нимцович — 65.

Вторая попытка стать чемпионом мира пришлась на 1934 год, когда к власти в Германии уже пришли фашисты. Регламент матча был таким же, как и в предыдущем: игра на большинство из 30 партий. И на этот раз встречи проходили в разных городах Германии. Увы, претендент выглядел бледно, выиграв три партии при восьми поражениях и пятнадцати ничьих. Возможно, одна из причин неудачной игры Боголюбова заключалась в том, что в это время он практически полностью переключился на тренерскую работу. В 1933 году Ефим Дмитриевич принял предложение новой власти занять пост государственного тренера по шахматам. Госслужба давала твёрдый заработок и позволяла не зависеть от турнирных выступлений да случайных лекций и сеансов одновременной игры.

…Почти тридцать лет автор великолепных шахматных книг доктор Тарраш именовался учителем немецких шахматистов. Всё изменилось после прихода к власти Гитлера и принятия в Германии расовых законов. 1 июня 1933 года почётным президентом Шахматного Союза становится министр пропаганды Йозеф Геббельс. В директиве по развитию шахматного движения в Рейхе указывалось: «Евреи не могут принимать участия в этой созидательной работе, даже если у них в роду три последних поколения были арийцами; они должны быть исключены из клубов». Шахматный клуб Бреслау, носивший имя Зигберта Тарраша, был переименован. Причина заключалась в расовой неприемлемости национальности доктора для государственной идеологии. В 1934 году доктор Тарраш ушёл из жизни. А в 1937‑м в Триберге была открыта Академия молодых талантов, которую возглавил Боголюбов. У него занимались Клаус Юнге, один из самых талантливых шахматистов Германии, погибший в 1944‑м году на Восточном фронте, будущие известные гроссмейстеры Вольфганг Унцикер и Клаус Дарга. Так что почётный титул учителя немецких шахматистов перешёл к нему от доктора Тарраша вполне заслуженно, если абстрагироваться от идеологической составляющей.

По сути, Ефим Боголюбов стал первым в истории шахмат гроссмейстером экстра-класса, который не только писал книги о том, как надо играть в шахматы, но и стал профессиональным тренером молодёжи. По всей видимости, Боголюбов был рекордсменом Германии по сеансам одновременной игры. В тридцатые годы он дал их сотни — это был один из основных источников дохода претендента на первенство мира. В немецком журнале была опубликована карикатура — тучный Боголюбов даёт сеанс, под ней подпись: «Домашний врач рекомендует мне больше двигаться, но ведь шахматы — это спорт!» В самом деле, сеансёр переходит от одной доски к другой, накручивая за пару часов сеанса несколько километров.

Боголюбов готовил сборные Германии ко всем предвоенным Олимпиадам. Сам он играл за эту страну лишь однажды — в 1931 году в Праге, играл на первой доске и набрал 12,5 из 17, отстав от Алехина на одно очко. В те годы Олимпиады проводились по нечётным годам. 1935‑й — Варшава, 1937‑й — Стокгольм, последняя предвоенная Олимпиада была проведена в 1939 году в Буэнос-Айресе. Несомненно, недавний претендент на титул чемпиона мира усилил бы сборную Германии, но для тогдашних шахматных функционеров предпочтительнее было видеть в её составе истинных арийцев.

В АВРО-турнир 1938 года, фактически являвшимся турниром претендентов, Боголюбова не пригласили. Проходил он в десяти городах Нидерландов, в нём приняли участие восемь сильнейших игроков того времени: чемпион мира Алехин, экс-чемпионы Капабланка и Эйве, потенциальные претенденты на мировое первенство Ботвинник, Керес, Флор, Решевский и Файн. Несомненно, по своим результатам Боголюбов имел моральное право играть в этой компании, но подвергся дискриминации как представитель нацистской Германии.

После окончания Второй мировой войны Советская шахматная федерация бойкотировала Боголюбова. Так же, как и Алехина, ушедшего из жизни в 1947 году, его в течение двух послевоенных лет не допускали к участию в международных турнирах. В 1948‑м после длительных подковёрных переговоров прошёл матч-турнир на первенство мира. В нём приняли участие пять шахматистов, трое из них — Ботвинник, Керес и Смыслов — представляли Советский Союз.

Первая половина соревнования должна была проходить в Гааге, вторая — в Москве. Кандидатура Ефима Боголюбова рассматривалась в качестве претендента на участие в этом историческом соревновании, однако представители СССР выступили резко против его участия. Вряд ли у 58‑летнего гроссмейстера были какие‑то шансы на победу. В последние годы он не показывал выдающихся результатов. Тем не менее, Боголюбов выступил с ответным демаршем, опубликовав заявление в американской русскоязычной газете, что не признаёт матч-турнир 1948 г. за звание чемпиона мира и чемпионство Ботвинника.

В 1950 году состоялся конгресс ФИДЕ, на котором 27 выдающимся игрокам было официально присвоено звание международного гроссмейстера по совокупности заслуг. По настоянию представителей Советского Союза имя Боголюбова не было включено в список. А ведь он был двукратным чемпионом СССР и трёхкратным – Германии, причём, последний раз – в 1949-м году. Лишь на следующем конгрессе ФИДЕ в 1952 году, за два месяца до свой смерти Ефим Дмитриевич получил это почётное звание. По сути это означало полную реабилитацию в вопросе его сотрудничества с нацистским режимом. По иронии судьбы в голосовании приняли участие только депутаты Запада, советская делегация на голосование опоздала. Боголюбов умер во сне: после тяжёлого десятидневного турне по Германии с сеансами одновременной игры не выдержало сердце.

«Главный признак его игры – фантазия. Капабланка «куёт», Алехин «борется», Ласкер «мыслит», Боголюбов же фантазирует. И иногда тоже достигает наивысших результатов», - сказал о нём его современник и знаменитый шахматный острослов Савелий Тартаковер, немало пострадавший в личных поединках от фантазии Ефима Боголюбова.