Field 'nick' doesn't have a default value

Конец декабря — пора не шибко рыболовная. Глухозимье вроде бы ещё не наступило, но и «первый лёд» давно остался позади. Время это для умелых рыбаков, которые на календарь не смотрят: была бы рыба в реке, а остальное — дело техники. Я себя к таковым не отношу, но вот мои друзья из Яркова — Дима Ручкин и Владимир Иваныч — настоящие асы рыбной ловли! Секретов в этом деле для них не существует. И вот, наша троица плюс двоюродный брат Иваныча — Иван Раскольников (не путать с Родионом), приехавший на рыбалку аж с Урала, и ещё человек пять мало мне знакомых ребят, прибыли в это благодатное место.

По прибытию, как полагается, мы отметили столь знаменательное событие в нашей жизни, и каждый занялся своим делом. Кто‑то пошёл бурить лунки, кто‑то продолжил отмечать начало рыбалки, а Дима Ручкин, по установившейся годами традиции, взялся разворачивать на льду полевую, а точнее, речную кухню. Притащил невесть откуда взявшийся на берегу ящик из‑под вина, установил газовую плитку, водрузил на неё котелок с водой, отгородил горелку от ветра фанеркой, и стал чистить картошку для ухи. За рыбой, как искренне считал Дима, дело не станет.

И вот, начищена и нарезана картошка, поблёскивает своим полированным бочком репчатый лук, наготове лаврушка, на сотню метров по реке источает аромат укропчик, рвётся в бой за своё превосходство над ним жгучий перец! А рыбы всё нет! Ну, не клюёт! Вода в котелке уже на десятый раз впустую закипает!

— Ну, сколько можно ждать ваш улов? — взмолился истомившийся «на кухне» Ручкин.

— Дима, ну, не клюёт! — тоже изрядно нервничая, отреагировал Иваныч. — Если не случится чудо, мы останемся нынче без новогодней ухи.

— О каком чуде ты говоришь? — огрызнулся Дима. Приняв на грудь запрещённое допинговым контролем средство, он выхватил из рыболовного ящика самую уловистую снасть и направился к лунке.

Но что бы он не предпринимал, какие бы хитрые проводки не пускал в ход, какие бы насадки не использовал, рыба не клевала. Если учесть, что Ручкин, по моему личному мнению, и глубокому убеждению его самого, лучший рыбак Ярковского района, то ситуация действительно становилась угрожающей. Такого ещё не случалось, чтобы мы уезжали под Новый год с Тавды без рыбы. Но Дима не сдавался.

— Чудо им подавай! Новогоднее! — уже свирепел Ручкин, метаясь от лунки к лунке. Но рыба, по‑прежнему, не клевала.

В конце концов, устав от бесплодных усилий, Дима вернулся к котелку с кипящей водой:

— Ладно, будем есть картофельную похлёбку.

И вдруг, прямо с неба, шлёпс! — В его котелок падает огромный окунь! Ручкин долго молча смотрит на рыбину в посудине, потом поднимает глаза и всматривается в небо. На нём ни тучки, ни пролетающих рыбных косяков. Дима огляделся по сторонам — в радиусе пяти метров ни души.

— ЧУДО! — взволнованно прошептал Ручкин, и принял повторную дозу запрещённого средства.

Обтерев лицо снегом, он добавил в уху картошку, специи, и стал зазывать нас к столу.

— Ты где рыбу взял? — удивились мы.

— С неба упала, — прошептал Дима. — Чудо какое‑то!

— Ручкину больше не наливать, — решили мы, и стали готовиться к новогодней трапезе, вытаскивая на белый свет хлеб, сальцо, лучок…

— Иван, — окликнул запозднившегося к столу брата Иваныч, — а ты чего там по снегу ползаешь?

— Да окунь куда‑то улетел, найти не могу! — ответствовал раздосадованный Раскольников, разгребая руками пушистый снег. — Впервые в жизни на Тавде здоровенный окунь клюнул! Я его как шурану из лунки, а он фьють, и нету! Куда улетел? Уже битый час ищу!

Мы так и прыснули от хохота. Но больше всех смеялся Дима, потому как он не только лучший рыбак, но и самый весёлый человек в Ярковском районе. По моему личному убеждению.

Поверил бы Дима в чудо или нет, сказать не могу. Но вот что новогодняя уха у деревни Плеханово, где в реку Тавду впадает Смирновская старица, получилась у него чудесной — это точно!