Field 'nick' doesn't have a default value

Есть такая профессия — «хоккеист»

Мне представляется спорной мысль, что бедность — не порок. Но большие и неадекватные деньги развращают. А очень большие и очень неадекватные развращают абсолютно. В России теперь есть такая профессия — «хоккеист». Более того, она одна из самых популярных. Владельцы спортивных магазинов в один голос говорят, что амуниция для ледовых «забегов с шайбой» — очень ходовой товар. Только вдумайтесь. Родители в рассрочку покупают для своих детей коньки и клюшки, возят их на тренировки через весь город, берут неоплачиваемый отпуск, чтобы поболеть за сына в другом городе, и совершают множество других, странных на взгляд стороннего наблюдателя, поступков. Однако в действительности ничего странного в них нет. Это вложение в «долгую», как ипотека.

Новый президент

Конечно, никто вам не даст гарантии, что кровные рубли, брошенные на алтарь будущих побед, отобьются. Более того, скорее всего, этого не произойдёт. По статистике только один-два процента детей, начинающих заниматься хоккеем, становятся профессионалами. Это в России. В некоторых странах «выхлоп» больше, но всё‑таки не намного. Но ведь есть вещи, ценность которых не измеришь в денежном выражении. Например, здоровье. В горниле ледовых баталий у мальчишек закаляется характер, они обретают уверенность в своих силах и, как правило, нравятся девушкам. Последнее, согласитесь, немаловажно. А теперь представьте себе, что ваш сын, благодаря генам, трудолюбию и везению, без которого не сложилась ни одна успешная карьера в истории мирового хоккея, стал профессиональным игроком.

Сразу возникает резонный вопрос: сколько он будет зарабатывать? Много. Даже с учётом изрядно «похудевшего» рубля. Минимальный контракт игрока клуба КХЛ — триста тысяч рублей в месяц. Максимальный, де-факто, ничем не ограничен. Существует «потолок зарплат», ограничивающий платёжную ведомость команд одним миллиардом ста миллионами рублей. При желании и, разумеется, возможности, его можно превысить, заплатив так называемый «налог на роскошь». На этом перечисление «пряников» завершаю, потому как со следующего сезона, 2015‑2016 годов, не только в КХЛ, а в российском клубном хоккее в целом, многое кардинально изменится.

У меня нет инсайдерской информации, что именно изменится, но это обязательно произойдёт. По двум главным причинам. Во-первых, финансовый кризис не тётка, а, во‑вторых, в ноябре у руля КХЛ встал новый президент — Дмитрий Чернышенко. Здесь должны последовать бурные и продолжительные аплодисменты, потому что именно Дмитрий Николаевич Чернышенко блестяще организовал всю работу по подготовке и проведению Олимпийских игр в Сочи. Сам факт прихода к власти в КХЛ человека с такой деловой репутацией говорит о том, что и в постсочинскую эпоху хоккей в России остаётся делом государственной важности. О первом президенте Континентальной лиги Александре Медведеве говорить не хочется. Не потому, что о «бывших», либо хорошо, либо никак. Иваныч, так называют его в курилках коллеги-журналисты, стал «пионером движения», и в этом смысле свою миссию полностью выполнил.

Главный актив

Даже если бы не было «чёрного понедельника» 2014 года, Чернышенко всё равно пришлось бы заниматься финансовой санацией КХЛ. Ещё классик говорил, что невозможно жить в обществе и быть свободным от него. Когда средний годовой доход среднего же хоккеиста в десятки раз превышает заработок, извиняюсь за банальность, учителя или доктора, это, как минимум, не справедливо, как максимум, возмутительно. Впрочем, дело не столько в суммах, как таковых, сколько в источниках финансирования. Уже по первым высказываниям Чернышенко после вступления в должность президента КХЛ стало понятно, что лига будет зарабатывать сама и заставит это делать клубы.

От коллег-журналистов, знакомых с ситуацией, доводилось слышать, что на протяжении предыдущих шести лет существования КХЛ её маркетинг держался за счёт считанного количества команд — питерского СКА, рижского да минского «Динамо». Пожалуй, добавил бы сюда ещё омский «Авангард». Сибирские «ястребы» смогли раскрутить свой бренд до приличных, в финансовом смысле, оборотов. Но в любом случае это капля в море. Континентальную лигу называют флагманом российского спорта, и заслуженно ставят в пример даже футбольной федерации. Судя по всему, в новом руководстве КХЛ понимают, что сама лига, и весь отечественный хоккей в целом существуют и развиваются в конкурентной среде.

— Наш главный актив — это зрелищный хоккей. У КХЛ огромный маркетинговый потенциал. Мы будем зарабатывать, и направлять часть доходов в клубы, — рассказал Чернышенко журналистам после совещания в Сочи, на котором в течение двух дней интенсивно общался с руководителями клубов. — Нам необходимо сделать из КХЛ ещё более привлекательный продукт. Поэтому у нас будут очень жёсткие требования к качеству маркетинговой политики всех клубов, входящих в лигу…

В переводе на понятный язык эти слова президента означают следующее. Либо мы крутимся все вместе, либо нам, ребята, с вами не по пути. Сразу возникает резонный вопрос, каким именно образом КХЛ собирается привлекать деньги? Не откладывая дела в долгий ящик, к решению вопроса государственной важности Чернышенко уже подключил федеральное телевидение. Он прекрасно понимает, что хоккею необходимо занять причитающуюся ему долю аудитории. В сфере нефтяной торговли это называется борьбой за рынки. Чем больше людей усядутся перед телевизором, чтобы посмотреть хоккейный матч, тем больше будет денег. Из ряда интервью Дмитрия Николаевича становится ясно, что он намерен совершить информационную революцию. А именно. Не гоняясь за количеством телевизионных трансляций «шайбы», задушить конкурентов качеством. По словам Чернышенко, лига намеревается выработать у аудитории условный рефлекс. С этой целью на ТВ появятся «фиксированные хоккейные дни» для матчей с громкой «вывеской». Условно говоря, «Динамо» — СКА или «Салават Юлаев» — «Ак Барс». Этот момент будет учитываться при вёрстке календаря следующего регулярного чемпионата…

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы в условиях нестабильной финансовой ситуации не предречь отток иностранцев из российских команд КХЛ в следующем межсезонье. Однако вряд ли он будет массовым. Очевидно, что большинство легионеров не смогут найти работу в других странах с зарплатой, сопоставимой с российским уровнем даже в его нынешнем «бюджетном» варианте. Чем по‑настоящему опасна нестабильность, так это усилением утечки за бугор юных отечественных дарований. Им и в тучные‑то времена было тяжело выходить в родном отечестве в мастера, а уж в условиях кризиса, когда происходит борьба за каждый рубль и, соответственно, место в составе, начинать профессиональную карьеру непросто вдвойне.

Цена вопроса

Однако вернёмся к решимости КХЛ зарабатывать. Легко сказать, но каким образом это сделать? Допустим, среднестатистический обыватель в Москве или Владивостоке «заразился» хоккеем по телевизору и отправился на ледовую арену. Также допустим, что за исключением журналистов и работников клуба никто не проходит на стадион бесплатно, большинство людей покупают билеты, и на трибунах всегда аншлаг. Теперь немного посчитаем. На аренах всех российских клубов КХЛ имеются сидячие места для 162073 персон. В предыдущем сезоне общий зарплатный бюджет отечественных команд элитного дивизиона равнялся 14 208 436 643 целковых. Учитывая количество домашних матчей, без труда вычисляем среднюю цену билета, необходимую для окупаемости заработков хоккеистов — без малого три тысячи рублей, или в три раза больше, чем сегодняшняя средняя стоимость посещения хоккейного матча одним болельщиком. Возникает риторический вопрос: в состоянии ли человек со средней российской зарплатой в размере чуть больше тридцати тысяч выложить одну десятую часть своего дохода за то, чтобы поглазеть, к примеру, на Александра Радулова? Честно говоря, я бы просил больше. Но это уже совсем другая история.