Эту забытую страницу нашей футбольной истории удалось открыть с помощью своих омских единомышленников, и благодаря скрупулёзной работе тюменского корифея футбольной статистики Николая Фигурова. Оказывается, в победном 1945-ом, сразу после окончания войны с Японией на Дальнем Востоке, футбольная команда нашей, образованной годом раньше, области приняла участие во Всесибирской спартакиаде, кстати, третьей по счёту (две предыдущие прошли в 1943 и 1944 годах). Примечательно, что кроме вратаря Бориса Ширко из «Локомотива», известных с довоенных времён корифеев футбола в той команде не было. В ранге её дебютанта отправился на Сибириаду в Омск и Борис Урванцев (1921 – 2002 г.г.). Причём, этот неудержимый нападающий выступал во всех турнирных матчах без замен.
Разумеется,
в команду молодой игрок попал не «с улицы» — он был воспитанником омской футбольной школы. Конечно же, под школой я не имею в виду специализированную
ДЮСШ — в 30-е годы таких в советском футболе не существовало. Просто у парня было огромное желание играть в футбол, и он учился у старших
товарищей не только умению владеть мячом, но и проявлять на поле бойцовский характер. Последним Борис Урванцев, успевший к тому времени повоевать на двух фронтах
и получить два тяжёлых ранения, обладал в полной мере.
В Омске,
где Урванцев родился, о начале его спортивной карьеры сведений сохранилось очень мало. Возможно, первые уроки футбола он получал на городских пустырях, а может ему повезло больше,
и он имел возможность постигать азы футбольной науки на стадионе. Однако то, что в юношеском возрасте Борис уже играл в футбол и русский хоккей в командах таких
серьёзных спортивных обществ, как «Спартак» и «Буревестник» — факт неоспоримый. Причём, молодой спортсмен явно стремился к универсализму. Во всяком случае, доподлинно известно,
что он успешно освоил амплуа вратаря. А ещё был отменным лыжником. В семейном архиве Урванцевых хранится заметка из «Омской правды» за 1985 год, повествующая о том, как
в предвоенном 1940-ом спортсмены-десятиклассники 38-й школы совершили шестисуточный лыжный пробег по маршруту Омск — Ишим. Так вот, в составе этой группы,
продемонстрировавшей готовность молодёжи к труду и обороне, был и Борис Урванцев.
О фронтовом периоде его биографии официальной информации не густо. Из книги «Солдаты Победы» (книга 2, том 9) узнал
о Борисе Максимовиче, что после окончания школы он в 1940 году был призван в Красную армию, проходил службу в погранвойсках на карело-финской границе
в 420-ом стрелковом полку. В 41-ом, с началом военных действий, там образовался Северный фронт, и рядовой Урванцев принял участие в боях, командуя
сперва пулемётным отделением, а затем — пулемётным взводом. Но уже 21 июля Борис получил первое ранение в грудь, и надолго выбыл из строя. После госпиталя обстрелянных
парней тогда, как правило, направляли в военные училища. Наш герой не стал исключением.
Закончив
Смоленское артиллерийское училище, которое в то время базировалось в Ирбите, молодой офицер в июне 1942 года принял огневой взвод 484 артиллерийского полка 5-го
мехкорпуса, воевавшего на Сталинградском фронте. Мы никогда не узнаем сколько танков, орудий и живой силы уничтожили солдаты его взвода, сдерживая натиск превосходившего
их численностью и вооружением врага. По словам вдовы Урванцева Ангелины Карповны, когда разговор заходил о войне, её муж «замыкался в себе». И Бориса Максимовича можно
понять (знаю из общения со своим, воевавшим на Смоленском направлении, дедом) — воспоминания о погибших однополчанах вызывают у оставшихся в живых фронтовиков
не проходящую душевную боль.
«ЛОКОМОТИВ» 1946 год, участник первенства РСФСР в зоне «Урал». Слева направо: Евгений Логинов, Борис Ширко, Владимир Мазанкин,
Иван Шмелёв, Григорий Колмогоров, Николай Первухин, Николай Клевцов, Дмитрий Турлаков, Виталий Игнатьев, Георгий Грюнвальд, Леонид Конколович
Однако
известно, что 17 июля 1942 года передовые части наступающей 6-й немецкой армии вышли к реке Чир, где столкнулись с передовыми отрядами четырёх дивизий. В составе артполка
одной из них, 192-й гвардейской, воевал командир взвода лейтенант Борис Урванцев. Немцы прорвали фронт на участке около 500 км (глубина прорыва достигала 150–400 км),
нанеся существенный урон Красной Армии. Но части советских войск удалось прорваться из окружения. Вышел из него и артиллерийский взвод Урванцева. В тот период советские
командиры, в большинстве своём, не владели основами оборонительной тактики. И немцы настолько привыкли к её однообразию (как правило, с криком «ура», пехота и танки шли
в лобовую атаку на пулемёты и пушки), что когда на поле боя применялся хоть какой-то маневр, они зачастую просто терялись от неожиданности. Можно предположить,
что Борис Урванцев как раз и был из тех командиров, кто своими умелыми действиями ставил противника в тупик. Его артиллерийский взвод организованно отступал, нанося урон врагу.
Через шесть
месяцев непрерывных боёв Борис Урванцев получил тяжёлое ранение и был эвакуирован на левый берег Волги в госпиталь, где его выхаживали больше полугода. К дальнейшей военной службе
сибиряка признали не пригодным.
Его мирная
жизнь началась во время войны: с августа 1943 года Урванцев трудился в омской промкооперации, а с образованием в 1944-ом Тюменской области, был назначен
начальником орготдела Тюменского управления промкооперации. В этом статусе он и воевал на футбольных полях Омска, где проходила упомянутая выше Сибириада-45, против
бывших своих земляков. Вплоть до выхода в 1987 году на пенсию, фронтовик Борис Урванцев работал на ответственных постах в обкомах комсомола и КПСС. И всё это время
активно участвовал в спортивной жизни города: играл в футбол за тюменскую «Искру» и «Спартак», выступал в волейбольных турнирах, лыжных соревнованиях…
Молодёжная команда ДСО «Буревестник», г.Омск
По словам ветерана войны и спорта Бориса Алексеевича Мишатина, единственного свидетеля футбольных матчей с участием своего
тёзки-фронтовика, Урванцев успешно играл на любой позиции. В роли защитника он был «непроходим» для нападающих соперников и до конца боролся с ними
за каждый мяч. Был неудержим в нападении, и как форвард, обладал прекрасной техникой и чувством гола, хорошо играл головой. Наделённый отменными бомбардирскими качествами,
Урванцев всегда оставался «человеком команды», и тяготел к комбинационной игре. Думаю, именно за эти свои качества он сходу попал в нашу сборную образца 1945 года.
Что же
касается своего волейбольного увлечения, то ему Борис Максимович благодарен за личное знакомство с первыми советскими космонавтами Юрием Гагариным и Германом Титовым. Отдыхая
в 1961 году с семьёй в Крыму, он сыграл однажды в одной с ними команде. После победного поединка они разошлись друзьями.
За свои,
так и оставшиеся для нас безымянными, боевые подвиги Борис Урванцев был отмечен орденами «Красной Звезды» и «Отечественной войны» 1-й степени, медалями «За победу над
Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг." и «За оборону Сталинграда». В мирное время он удостоился ордена «Знак Почёта», а также медалей
«За трудовую доблесть» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
«Спартак» образца 1947 г.
P.
S.
Мне кажется,
есть какая-то высшая справедливость в том, что Бог сохранил Борису Максимовичу Урванцеву жизнь. Ведь он её посвятил беззаветному служению тюменскому футболу, столетие которого
мы так и не отпраздновали в прошлом году…
Текст: Сергей Лелеко. Фото: из архива автора
Ваш комментарий